— А вы чем занимаетесь, Виктория? — спросил он.
— Вообще-то друзья зовут меня просто Вика, — сказала девушка.
— Хорошо, если вы причисляете меня к своим друзьям, то я буду называть вас так, — улыбнулся мэр.
— А так я учусь в университете, на факультете иностранных языков, сообщила Вика.
— У Виктории редкая способность к языкам, — добавил Федор, на минуту оторвавшись от мольберта.
— Ну да, — подтвердила Вика, — на первом курсе я изучала английский и немецкий, а теперь, по совету преподавателей, перешла в новую группу, изучаю восточные языки, японский и китайский.
— Потрясающе! — воскликнул ошеломленный Спирин. — И как успехи?
Девушка улыбнулась и, забавно глотая гласные, произнесла несколько фраз на звенящем восточном языке, а затем перевела их.
— «И растопить весне не удается один лишь только иней на висках». Великий китайский поэт Бо Дзюйя.
— Это вы про мои седины? — пошутил Спирин.
— Ну что вы. Седины у вас еще не видно. Вы еще даже вполне… девушка, не закончив фразы, откровенно прикусила язык.
Виктор улыбнулся и уловил ироничный взгляд художника, брошенный в его сторону.
— Вика, а как там Петро поживает? — ехидным тоном спросил Кривошеев.
— Я давно его не видела, — призналась девушка.
— А вы в самом деле его невеста? — спросил Спирин и приостановил мерное хождение по студии.
— Ну, это он так считает. Год назад он увидел меня на свадьбе моего двоюродного брата и на весь зал провозгласил, что женится на мне.
— И вы согласились? — спросил Виктор.
Она засмеялась.
— Конечно нет. Он такой толстый, смешной.
— А разве он не женат? — вступил в разговор художник.
— Нет, разошелся.
— Это уже который раз, третий или четвертый? — Федор даже оторвался от мольберта.
— Не знаю, — честно призналась Вика.
— Узнаю Зайчика, — засмеялся Федор, — ему всегда не везло в любви.
Петька с пионерских лет страдал страшной влюбчивостью и редкой неудачливостью в своих романах. Невысокого роста, уже тогда начинающий полнеть, с крупными, постоянно мокрыми губами Рубежанский не мог похвастаться успехом у девушек.
— Почему Зайчик? — удивилась Вика.
Пересмеиваясь, Спирин и Федор на два голоса в лицах рассказали ей историю про «ушки и хвостик». Виктория смеялась до слез. Кривошеев сиял натурщица превзошла все его ожидания. Спирин, остановившись за его спиной, одобрительно кивнул головой.
— Похоже.
— Ну, а мне-то покажите! — взмолилась девушка.
— Потерпите, Виктория, немного осталось, — утешил ее Федор.
Вскоре он чуть отошел от мольберта, осмотрел портрет, поднял брови и удовлетворенно сообщил:
— Ну, пожалуй, что все. Дальше только портить.