Кей-Кей в это время вытаскивает из кармана платок и вытирает им свое лицо. Затем снова становится в снайперскую стойку.
Сейчас прозвучит выстрел – последний выстрел в этой истории, которая прямо-таки распухает от смертей и стрельбы. Я устал. Пора эту историю кончать.
Короткая очередь эхом отозвалась в сводах отсека. Кей-Кей вывалился из своего укрытия и сполз на пол. Автомат выскользнул из его рук и с металлическим стуком упал на пол.
А потом я пошел посмотреть на дело своих рук. Я попал ему туда, куда и рассчитывал, – в затылок. Он так и не узнал, что проиграл этот бой. Он умер мгновенно.
Кей-Кей отсоединил подачу горючего в двигатель, и я нашел это повреждение сразу. Затем я поднялся наверх и повел катер к берегу. Я ни о чем не думал. Руки двигались автоматически, и когда из клубов дыма появился бетонный пирс д'Эссена с людьми, стоявшими на нем, то я на это никак не прореагировал.
На пирсе находилось несколько полицейских машин с мигалками, а вокруг них множество копов. Они приготовились встретить врага. Увидев подходящий катер, все прячутся в укрытия. Только один человек остался стоять на самом краю пирса. В руках у него автомат.
Я узнаю его. Отчасти по комплекции, отчасти по манере стоять, а главное, по тому, что он вообще там стоит. Я узнаю О'Брайена. На голове у него белая повязка. Я улыбаюсь и машу ему рукой, высунувшись из рубки.
Теперь я знаю все…
Мы поднимаемся по лестнице. Я впереди, О'Брайен на ступеньку ниже. Голова у него уже зажила, и теперь он выглядит молодцом.
– Это, наверное, здесь? – спросил я, указывая на одну из квартир.
О'Брайен кивнул.
– Чертовски сложно было найти ее след. Но ребята сделали все возможное… – О'Брайен улыбался.
– А ордер на арест? Как ты его заполучил?
– Попробовал бы прокурор не подписать его. – О'Брайен похлопал себя по карману.
– Итак, заканчивается эта долгая история, – сказал я. – Теперь все! Алиса на свободе?
– Давно, – О'Брайен хитро моргнул. – Она ждет, чтобы выразить тебе свою признательность.
– Это потом. Сейчас нужно поставить точку.
– Скорее восклицательный знак.
О'Брайен протянул руку к звонку. Длинная заливистая трель льется из-за двери. Потом слышны легкие шаги.
– Кто там?
– Молочник. – О'Брайен сует руку в карман.
Дверь распахивается, и на пороге появляется женщина. Я знаю, что она способна на многое, и поэтому, пока О'Брайен показывает ей подписанный прокурором ордер на арест, я направляю ей в живот револьвер.
Она бледнеет и отступает на шаг.
– Это конец, миссис Кеннет Коберман, – говорю я. – Или, может быть, тебя называть по-прежнему – Френси?