— Ты много сделал для страны, — всхлипывая, прошептала Бланка. — Очень много…
Альфонсо утвердительно кивнул — одними лишь веками, которые опустились, а спустя мгновение поднялись вновь.
— Надеюсь, потомки не забудут, что это при мне Испания окончательно освободилась от мавров. Короли ведь рождаются не для долгой жизни, но для славы…
Заметив, что по щеке Бланки катится большая слеза, Альфонсо умолк и огляделся: с появлением наследницы престола присутствующие отступили, образовав вокруг его ложа широкий полукруг. Возле короля оставались только Бланка, Филипп и Констанца Орсини — сегодняшняя королева, завтрашняя вдова. Эта последняя значила что-то лишь для Альфонсо, а в глазах всех прочих она уже была тенью прошлого. На свою беду, она не смогла родить ни одного ребенка, чтобы после смерти мужа называться королевой-матерью.
Из всех присутствовавших в опочивальне умирающего короля сидел только один человек — Бланка.
— Не надо плакать, сестра, — ласково сказал Альфонсо. — Тебе нельзя плакать. Королевы не плачут. — Он повысил голос и громко произнес: — Мои могущественные вельможи, гордость и украшение всего государства нашего, подойдите-ка ближе.
Вперед выступили собравшиеся здесь кастильские гранды. Они приблизились к королевскому ложу и встали так, что Филипп оказался как бы в их числе. А впрочем, он ведь тоже был грандом Кастилии — как граф Кантабрийский.
— Господа, — сказал король. — Перед вами принцесса Бланка, моя сестра и старшая дочь моего отца, которая, согласно обычаям наших предков и по законам, освященным церковью Христовой, станет вашей королевой в тот самый миг, когда я, по воле Божьей, перестану быть вашим королем… — Он немного помолчал, собираясь с остатками сил. — Господа! Мои могущественные вельможи! Недавно вы единодушно одобрили мое решение лишить преступного брата моего Фернандо его преступной жизни и завещать престол сестре моей Бланке и ее потомкам.
Вельможи утвердительно зашумели.
— А сейчас, — спросил король, — не сожалеете об этом?
— Нет, государь, — ответил за всех грандов старейшина, герцог де Самора. — Мы свято чтим законы и обычаи наших предков и полны готовности исполнить вашу королевскую волю.
— И вот перед вами я, умирающий, — продолжал Альфонсо. — И вот вам моя последняя воля: служите верой и правдой своей королеве, служите ей не за честь, а за совесть. Она еще слишком юна, так что помогайте ей править, и не только мечами своими, хоть и они у вас доблестные, но и мудростью и опытом своим. Будьте ей надежным оплотом во имя вящего могущества, дальнейшего процветания всего королевства нашего и роста благосостояния всех наших подданных. Поклянитесь мне в этом!