Глава VI
«В час, назначенный Богом…»
На просторном дворе замка Кастель-Фьеро Филиппа приветствовала шумная толпа празднично одетых молодых людей. Филипп узнал многих своих друзей, представителей знатных и могущественных родов Гаскони и Каталонии, а также молодых сенаторов из поместных дворян и зажиточных горожан. Со стороны за господами с интересом наблюдали воины из их свиты, оруженосцы, пажи и слуги.
Когда возбуждение, вызванное появление Филиппа, пошло на убыль, молодые люди по знаку Гастона д’Альбре расступились, образовав широкий полукруг, в центре которого оказался Филипп. К тому времени он уже понял, что здесь происходит, и сердце его учащенно забилось.
Гастон сказал Шатофьеру, как бы ставя точку на затянувшемся споре:
— Что ж, ладно, Эрнан. Пожалуй, ты прав. Хотя я старше, но по праву хозяина первенство принадлежит тебе. Начинай.
Разговоры на площади мигом прекратились, и в воцарившейся тишине Эрнан важно подступил к Филиппу, вынул из ножен шпагу и церемонно отсалютовал ему. Филипп знал, что сейчас будут произнесены слова, которые круто изменят всю его жизнь, слова роковые и столь желанные им.
— Я, Эрнан де Шатофьер, граф Капсирский, перед лицом Господа Бога всемогущего и в присутствии благородных вельмож, признаю вас, государь Филипп, единственным и законным наследником герцогства Аквитания, княжества Беарн и Балеарских островов и графств Испанской Марки, в силу чего приношу вам присягу, как будущему своему сюзерену.
Эрнан вернул шпагу в ножны, преклонил перед Филиппом колени и вложил в его руки свои.
— Государь! В час, назначенный Богом, я стану вассалом вашим от графства Капсир со всем принадлежащим ему, что было пожаловано вашими предками мне и моим предкам. Клянусь служить вам верой и правдой, защищать вашу честь и ваше достоинство, как свои собственные, исполнять все обязанности вассала вашего, как требует того закон…
Слушая слова присяги, в общем традиционные, лишь несколько видоизмененные с учетом неординарности ситуации, Филипп внутренне переживал бурю разноречивых чувств. Формально эта присяга не имела никакой юридической силы и по сути была пережитком прошлого. К середине XV века в Галлии оставалось только две ступени феодальной иерархии: все галльские князья были вассалами короля, а все землевладельцы в галльских княжествах непременно были вассалами своего князя, и отношения подданства определялись не взаимными договорами в форме вассальной присяги, а законом, обязательным для всех. Однако в данном случае затеянное группой заговорщиков во главе с Гастоном и Эрнаном представление имело более чем просто символическое значение. Молодые вельможи во всеуслышание заявляли о том, что вопреки традиционным правам наследования и вопреки воле своего сюзерена, признают его наследником его младшего сына, и предлагали Филиппу согласится с их требованиями. Иными словами, его принуждали публично предъявить свои претензии на родовой майорат. Это был самый настоящий бунт, акт вопиющего неповиновения законной власти.