Вдруг всадник настороженно придержал лошадь. Его чуткие уши охотника уловили доносившийся издали треск сухих веток, который становился все громче и громче по мере приближения источника звука, а вскоре между деревьями замаячила человеческая фигура.
— Эй! Эгей! — зычным голосом крикнул вельможа. — Кто там?
В ответ на его окрик раздался короткий собачий лай. Человек немного изменил направление, ускорил шаг и спустя минуту уже подходил к вельможе. Это был крестьянин лет тридцати пяти, здоровенный детина, одетый в видавшие виды потертую кожаную куртку, штаны из грубого домотканого полотна и высокие охотничьи сапоги. С его внешностью деревенского громилы резко контрастировала на удивление добродушная физиономия и прямой, открытый, хоть и немного плутоватый взгляд. За правым плечом крестьянина виднелся колчан с луком и стрелами, а через левое был перекинут ремешок охотничьей сумки, которая тяжело билась о его бедро. Рядом с ним, важно ступая, брела великолепная борзая, достойная королевской псарни. Будучи большим любителем собачьей охоты, вельможа от души пожалел, что эта борзая не принадлежит ему.
Между тем крестьянин остановился в двух шагах от вельможи, снял кепку и почтительно, но без тени раболепия поклонился.
— Ваша милость звали меня?
— Да, человече, звал, — с нарочитой небрежностью ответил всадник, затем снова взглянул на четвероногого спутника крестьянина и, не сдержавшись, восхищенно добавил: — Хороший у тебя пес!
— Хороший, — согласился крестьянин. — Да не мой, а моего господина.
— Хороший пес у твоего господина, — сказал вельможа отчасти потому, что действительно так подумал, но еще и потому, что вдруг растерялся. Ему страшно не хотелось обнаруживать перед плебеем свою беспомощность, признаваясь в том, что заблудился.
Однако крестьянин будто прочел его мысли.
— Ваша милость, верно, сбились с пути?
— С чего это ты взял? — нахмурился вельможа, а мочки его ушей предательски покраснели. — Вовсе нет.
Крестьянин безразлично пожал плечами: ну, раз так, воля ваша.
— А ты куда путь держишь, человече? — после неловкой паузы спросил вельможа.
— В замок моего господина, — ответил крестьянин, поглаживая борзую. — Вот настрелял куропаток и возвращаюсь. Мой господин любит, когда на завтрак ему подают пирог с дичью.
— И что ж это за птица такая, твой господин? — поинтересовался всадник.
Крестьянин укоризненно покачал головой:
— Никакая он не птица, сударь. К сведению вашей милости, я имею честь служить у самогó дона Фелипе — хозяина этого края. И ежели он птица, то не простая — орел!