Три дня назад мой «Орион» был снят с дежурства и назначен флагманом зарконского дивизиона. Отцу удалось убедить принца в том, что командовать сотней катеров гораздо легче с борта крейсерского корвета, обладающего более разветвлённой системой внешних коммуникаций. Горан в конце концов признал резонность его доводов, а Павлов в неофициальной беседе со мной сказал по этому поводу:
— Ты человек невоенный, Александр, но немного сорвиголова. Теперь ты должен умерить свой пыл и не лезть на рожон. Если ты погибнешь, твоему отцу и Яне будет больно; да и мне, честно сказать, тоже — привязался я к тебе. Но если с тобой погибнет зарконское высочество, его дед обвинит во всём Ютланд. А нам ни к чему международные осложнения. Ты понимаешь?
Я понимал. Всё прекрасно понимал. Мне всучили принца с заданием беречь его, как зеницу ока. А это значило, что я должен заботиться и о сохранности собственной шкуры. Причём формально это было продиктовано не личными, а чисто политическими соображениями. Ловкий ход, очень ловкий! Но я не осуждал отца, что он позволил себе такую слабость. Если бы я семнадцать лет искал своего единственного сына, а потом наконец нашёл его, то ни за что бы не пустил его на войну. Придумал бы что угодно — но не пустил. А он не стал удерживать меня, разве что малость подстраховался…
Вскоре после того, как на смену Первой волне отправились корабли Второй волны, в Ставку Главного Командования прибыл отец. Он вылетел с Ютланда сразу по получении известия о начале вторжения, но его катеру понадобилось время, чтобы преодолеть «теневую зону».
При появлении отца в оперативном центре я бочком двинулся к выходу, но он сразу заметил меня с Гораном и первым делом обратился к принцу:
— Здравствуйте, адмирал. Если не ошибаюсь, ваш дивизион стартует в составе Четвёртой волны?
— Да, сэр.
— Тогда у вас осталось двенадцать часов. Я бы советовал вам с капитаном Шнайдером пойти отдохнуть.
Намёк был более чем прозрачным.
— Благодарю за совет. Мы немедленно последуем ему, — любезно ответил Горан. — Но скажите, сэр, вы ещё не передумали насчёт покупки «звапов»?
— Нет, ваше высочество. У нас хватает и своего оружия.
— Ну, как знаете. Только имейте в виду — с каждым часом цены растут.
Отец слегка улыбнулся:
— Я имею это в виду, не сомневайтесь…
Когда мы вышли из оперцентра, принц заметил:
— Знаешь, Алекс, твой отец хитрый лис.
С тех пор как «Орион» превратился в флагман зарконского дивизиона, мы с Гораном стали обращаться друг к другу на «ты» и по имени.
— Да, знаю, — ответил я. — Но в чём проявилась его очередная хитрость?