— Неплохо, — сказал я. Затем несколько секунд помешкал в нерешительности и произнёс: — Знаешь, отец, есть одна мелочь, которая портит мне всё удовольствие от твоих планов. Это вроде крохотной соринки в глазу. Мелочь — но страшно неприятно.
Он с трудом подавил ухмылку.
— Боцман в рубке?
— Ага. Когда он гавкает: «Капитан на мостике!», мне так и хочется завыть.
— Тогда можешь спать спокойно. Сейчас моя власть над флотом непоколебима, главный ретроград, Биргофф, уходит на пенсию, а Павлов, Бенсон и Фаулер совсем не против заменить боцманов длинноногими стюардессами. Вопрос уже решённый. Теперь ты доволен?
— Вполне, — ответил я, невольно расплываясь в улыбке.
Отец вернулся в кресло, убрал голографический макет будущего императорского дворца и облокотился на стол.
— Ладно, сын, переходим к делу. Как я понимаю, ты не забираешь свой рапорт?
Речь шла о возвращении фрегата «Марианна» на Октавию. Корабль был отправлен в полёт ещё месяц назад, сразу по окончании войны, а теперь вдогонку за ним должен был последовать быстроходный корвет, чтобы забрать временных членов экипажа — ведь почти треть команды «Марианны» поступили на службу в Ютландские ВКС. Я подал рапорт, чтобы этим корветом был «Орион».
— Нет, сэр, — ответил я. — Моя просьба остаётся в силе. Всё равно мне понадобится в ближайшее время лететь на Вавилон, чтобы переоформить наши активы на имя Имперского Правительства Ютланда. А я хочу уладить все дела до рождения моих детей.
— Ну, это вовсе не срочно. Пока нам с лихвой хватает и текущих поступлений от продажи эндокринина.
Отец имел в виду торговые корабли, которые отправились вслед за земным экспедиционным флотом, сделав ставку на победу Ютланда в войне с Тянь-Го. Три недели назад, прибыв в нашу систему, они убедились, что не прогадали, и теперь торговали с нами привезёнными товарами, одновременно закупая у нас эндокринин по ценам значительно ниже вавилонских.
— А если понадобится, — добавил отец, — то господин Константинидис и другие банкиры самолично прибудут к нам, чтобы оформить необходимые документы.
— У меня есть ещё несколько дел на Октавии, — сказал я.
— Да. Я догадываюсь, какие. Но тебе не обязательно лично убеждать родителей Лины переехать с семьёй на Ютланд; их убедит кто угодно. Достаточно будет сообщить им, что скоро у них появится внучка. То же самое с твоими дедом и бабушкой. Меня они никогда не любили, но ради тебя и твоих детей приедут.
— Согласен. Но есть кое-что, чего никто не сможет сделать за меня. Я хочу собственноручно поставить на мамину могилу новый памятник с её настоящим именем. И положить букет цветов.