«Ягуар» получил боковой удар, от удара стекло вывалилось в салон, повиснув над водительским местом. Князев, которого бросило сначала назад, потом к рулю, затем опять назад, все три раза проехался лицом по краю стекла и теперь стоял, опершись на капот, весь в крови. И уверял, что у него нет никаких претензий к старому человеку с тонким лицом и длинными завязанными в хвост седыми волосами.
Вместо лица у него был сплошной поток крови, и Соня, захлебнувшись от ужаса, бросилась к нему, но, не успев прижаться, стала тихонько оседать вниз, и Князеву пришлось ее подхватить, а старому человеку с тонким лицом пришлось дать понюхать нашатырь – обоим.
– Кровь, – прошептала Соня, – кровь…
– Да ерунда, царапины, – морщась от боли, сказал Князев, – это порезы, неглубокие, от них всегда много крови. И висок рассечен, больше ничего. Успокойся…
Боясь дотронуться до окровавленного лица, Соня гладила Князева по голове и вся была в его крови, словно сама три раза проехалась лицом по стеклу.
– Она от вас уходит, – резко сказал Князев, Соня не поняла, кому.
– Куда уходит? – поинтересовался Алексей Юрьевич. Головин стоял позади, смотрел исподлобья, не узнавая
Князева, и выглядел как дзюдоист перед боем – покачивался на носках, ссутулившись и слегка наклонив голову. Соне на секунду показалось, что за словами Князева последует удар, но Головин проронил почти не разжимая губ:
– Мы, кажется, прежде не встречались…
– Встречались, – ответил Князев. Соне опять показалось, что сейчас последует удар, но Князев сквозь зубы повторил: – Мы встречались.
Мужчины вели себя одинаково, не смотрели друг на друга, смотрели на Соню, словно каждый из них не существовал друг для друга сам по себе, а их взаимодействие было возможно только через нее. Соня замерла между ними, чувствуя себя почтовым ящиком, синим, с прорезью для писем, – наглухо закрытой… Все еще будучи синим почтовым ящиком, она вдруг нервно хихикнула, и муж и Князев взглянули на нее так зло, что ей опять показалось, что за этим последует удар, но на этот раз оба ударят ее.
Сверху, с застекленной площадки, за сценой на парковке наблюдали несколько пар, среди них юбиляр, почетный друг Академии Всеобуч, и довольная, будто получившая дорогой нежданный подарок, супруга юбиляра в сером шелке с серой меховой опушкой.
– Вот что значит иметь жену на десять лет моложе себя, – с поучительной интонацией во всеуслышание заметила супруга юбиляра, жадно разглядывая мужчин на парковке, похожих на мальчишек-первоклассников, выясняющих отношения из-за машинки. А затем, посмотрев на своего мужа, добавила: – А уж на восемнадцать тем более.