42. Все мы служим единому назначению, одни сознательно и последовательно, другие — не сознавая. Вроде того, как Гераклит называет и спящих работниками и сотрудниками мировых событий. Всякий здесь трудится по-своему, и с избытком — тот, кто сетует и пытается противостоять и уничтожать то, что сбывается, потому что и в таком нуждается мир. Ты пойми уж на будущее, с кем становишься в ряд. Потому что тот, всем управляющий, в любом случае распорядится тобой прекрасно и примет тебя как некую часть в сотрудничество и содействие. Смотри только, не стань такой частью, как дешевый смехотворный стих в пьесе, о каком говорит Хрисипп.
43. Разве солнце берется за дело дождя? или Асклепий за дело Плодоносящей? а звезды? отличаясь одна от другой, не сотрудничают ли в одном деле?
44. Если уж боги рассудили обо мне и о том, что должно со мной случиться, так хорошо рассудили — ведь трудно и помыслить безрассудное божество, а стремиться мне зло делать какая ему причина? ну какой прок в этом им или тому общему, о коем всего более их промысл? И если они обо мне в отдельности не рассудили, то про общее уж конечно рассудили, так что я должен как сопутствующее и то, что со мной сбывается, принять приветливо и с нежностью. Если же нет у них ни о чем рассуждения (верить такому неправедно), то давайте ни жертв не станем приносить им, ни молиться, ни клясться ими, и ничего, что делаем так, будто боги здесь и живут с нами вместе. И если они не рассуждают ни о чем, что для нас важно, тогда можно мне самому рассудить, что мне полезно. А полезно каждому то, что по его строению и природе, моя же природа разумная и гражданственная. Город и отечество мне, Антонину, — Рим, а мне, человеку, — мир. А значит, что этим городам на пользу, то мне только и благо.
45. Что бы ни случилось с чем-либо, полезно целому. Довольно бы и этого. — Однако если проследишь, то увидишь также: и то, что с человеком или с людьми. А то, что принято называть пользой, следует относить к средним вещам.
46. Как претят тебе все одни и те же картины амфитеатра и других мест в том же роде, на однообразие которых несносно глядеть, точно так и в отношении жизни в целом пойми: все сверху донизу одно и то же, из того же все. До каких же пор?
47. Постоянно помышляй о самых разных людях самых разных занятий и самых разных народов, что они умерли, так чтобы дойти до Филистиона и Феба и Ориганиона. Потом переходи к другим племенам: надлежит всем подвергнуться превращению там, где столько уже искусных витий, столько строгих мыслителей — Гераклит, Пифагор, Сократ, а ещё раньше сколько героев, сколько потом полководцев, владык. А затем ещё Евдокс, Гиппарх, Архимед, другие изощренные дарования, уверенные в себе, трудолюбивые, хитрые, надменные, ещё и насмехавшиеся над тленной, мгновенной жизнью человеческой, как Менипп, и сколько их было! О них обо всех помышляй, что давно уж лежат.