– Превосходный обед. А «бордо» просто первоклассное. Да, старушка знает, как принимать гостей.
Паттерсон кивнул. Думал он о том, что через несколько минут увидит Шейлу. Он уже прочитал завещание и перестал сомневаться в том, что ему отписаны сто тысяч долларов в год. Но Шейла очень тревожила его. Разумеется, шагая рядом с Уэйдманом, он ничем не выдавал тревожащих его мыслей.
– И как она хорошо выглядит, – продолжал адвокат. Они уже прошли вращающиеся двери и вышли на ступени лестницы. – Конечно, никто из нас не молодеет. Но она еще протянет долгие годы. Вас подвезти?
– Благодарю… нет. Мне еще надо позвонить.
– Ох уж эти банкиры. – Уэйдман похлопал Паттерсона по руке. – Вечно вы чем-то заняты.
Паттерсон рассмеялся:
– Да ведь и вы не тратите время даром.
Мужчины обменялись рукопожатиями.
– Как насчет того, чтобы на следующей неделе встретиться за ленчем? – предложил Уэйдман. – Я скажу секретарю, чтобы она согласовала день.
– Я с удовольствием. Спасибо.
Уэйдман махнул сигарой.
– Тогда до следующей недели.
Паттерсон наблюдал, как он тяжело спускается к сверкающему «Кадиллаку». Шофер открыл дверцу, Уэйдман обернулся и помахал на прощание рукой. Паттерсон ответил тем же. Он без труда понял, почему его пригласили на ленч. Уэйдман смотрел в будущее: грех упустить богатого клиента. Но деньги-то он еще не получил. С этими мыслями Паттерсон вернулся в вестибюль отеля и вошел в кабину лифта, чтобы подняться на девятнадцатый этаж. Лифт уже работал в автоматическом режиме, поэтому Паттерсон мог не опасаться ненужных вопросов.
Джо Хэндли, ночного детектива, дежурившего в вестибюле, он и не заметил. Тот знал, что Паттерсон обедал у миссис Морели-Джонсон и, наверное, что-то забыл у нее, поэтому и вернулся. Световой индикатор, отмечающий движение лифта вверх, замер на девятнадцатом этаже. Хэндли нахмурился. Почему Паттерсон вышел на девятнадцатом, спросил он себя. Детектив держал при себе записную книжку, в которую заносил все необычное. Конечно, вполне возможно, что у Паттерсона имелась веская причина выйти этажом ниже, но поведение банкира озадачило его. Едва ли кто из четырех пожилых пар, живущих на девятнадцатом этаже, хотели бы пообщаться с ним в столь поздний час. Потом он вспомнил предупреждение Лоусона не совать нос в дела гостей миссис Морели-Джонсон, сделал пометку в записной книжке и до поры до времени успокоился.
В кабине лифта Паттерсон попытался расслабиться. Он знал, что все козыри у Шейлы. Не попади он в западню, он мог бы сказать, что безбедно доживет до конца своих дней. Но западни избежать не удалось, так что теперь предстояло за это расплачиваться. На его счету лежало порядка тридцати тысяч долларов. Он мог бы предложить Шейле полторы тысячи в месяц. Но хватит ли ей этого? Он сомневался, но размышлять о возможной сумме выкупа не имело смысла до разговора с Шейлой. Кто знает, какие у нее планы. Паттерсон уже смирился с тем, чтобы заплатить любые деньги: наследство миссис Морели-Джонсон с лихвой компенсировало все нынешние затраты.