На следующий вечер он нашел Маркса в вестибюле «Франклина» с сигарой и бокалом виски. Мужчины обменялись рукопожатиями, и Бромхед присел рядом с толстяком. В этот час в вестибюле не было практически ни души. Бармен-негр принес Бромхеду виски со льдом.
– В чем дело? – спросил Бромхед после его ухода. – Неприятности?
– Ваш протеже выкаблучивается.
Бромхед отпил виски.
– Я заплатил вам десять тысяч, чтобы он ни в чем не знал нужды.
– Совершенно верно, но с той поры прошло двадцать девять дней. Достаточно долгий срок. Хэнк начал уставать. Два дня назад ваш протеже сбежал. Хэнк поймал его на автовокзале. Он как раз садился в автобус, чтобы приехать сюда.
– Каким образом ему удалось удрать?
Маркс пожал плечами:
– Хэнк не может проводить с ним двадцать четыре часа в сутки. Он полагает, что нужен второй охранник. В этом есть резон. Хэнк должен спать. Нанимать второго охранника?
Бромхед осушил бокал. Все ясно. Снова придется платить. Но он напомнил себе, что успех операции принесет ему куда больше денег.
– Сколько?
Маркс глубоко затянулся, выпустил струю дыма.
– Ситуация больно скользкая, Джек. Если ваш протеже вырвется на волю, а он всячески к этому стремится, он может подать на Хэнка в суд за похищение. Так что с вас еще десять тысяч.
– А другой цифры вы не знаете? – резко спросил Бромхед. – Почему всегда десять?
Маркс уставился в потолок.
– Я же говорю, возможны осложнения. Вы хотите надежного охранника, не так ли?
Бромхед понял, что деваться некуда. Теперь его долг возрастал до тридцати двух тысяч, но он полагал, что может такое позволить. Ему и Шейле доставалось гораздо больше.
– Ладно. – Он достал блокнот и выписал расписку еще на десять тысяч долларов. Вырвал лист и отдал Марксу.
Тот внимательно прочитал расписку, затем посмотрел на Бромхеда.
– Вы затеяли большое дело? – Впервые за время их знакомства он проявил любопытство.
– Достаточно большое, – с каменным лицом ответил Бромхед.
Маркс кивнул, убрал расписку в бумажник.
– Хорошо, Джек, о вашем протеже позаботятся, но учтите, ему это не нравится. Я не несу ответственности за то, что он сделает, оказавшись на свободе. Хэнк говорил мне, что пару-тройку раз ему пришлось применить силу, чтобы успокоить его.
– Мы еще успеем подумать об этом.
Маркс пожал плечами:
– Думать придется вам, а не мне.
Бромхед понимал это и сам. Он встал.
– Подержите его еще недельку. А потом я им займусь.
– Когда вы намерены выплатить долг, Джек? – спросил Маркс, глядя на него снизу вверх.
– Не знаю. Спешить мне нельзя. Вы же получаете процент.
– Через три месяца процент возрастает, – пояснил Маркс. – До сорока. Еще через три – до пятидесяти.