— Пойду к себе. Все равно вы мне весь кайф обломали… И не вздумайте идти за мной, — я свирепо сверкнула глазами, заметив его попытку двинуться следом, — если не хотите скандала в коридоре. У меня настроение как раз подходящее.
Вообще-то, я не особо надеялась, что он прислушается к просьбе. Но пусть хотя бы тащится где-нибудь в отдалении. А то ведь правда зла никакого не хватает!
Лестница на третий этаж находилась примерно на полпути от Изумрудной столовой до бальной залы. Я летела по коридору, кипя от негодования, и не сразу услышала, как кто-то окликнул меня по имени.
— Юлия, мне надо с вами поговорить, — настойчиво повторил голос.
В проеме одной из дверей стоял давешний брюнет, приятель принца.
Ррр. Ну что опять? Еще один блюститель нравственности на мою голову? Отказать в беседе дворянину из Ближнего Круга было бы как-то совсем уж невежливо, поэтому я, повинуясь его приглашающему жесту, ступила в слабо освещенную комнату.
Это оказалась небольшая, лаконично обставленная гостиная. Из мебели — несколько низких диванов и пара журнальных столиков. Стену над широким камином, закрытым вычурной медной решеткой, украшала композиция из двух перекрещенных мечей.
Брюнет держался все так же скованно (если не сказать сурово), как во время танца, и первые его слова стали для меня полной неожиданностью:
— Юлия, я потерял голову в тот момент, когда увидел вас, — голос мужчины был хрипловатым, но тон — спокойным, почти холодным. У меня возникло подозрение, что это какой-то дурацкий розыгрыш. — Я сходил с ума, представляя, как Фернанд целует вас… Юлия, он познал десятки женщин, вы для него — очередная игрушка. Вы не должны принадлежать ему!
— Я не собираюсь никому принадлежать, — озадаченно сказала я, размышляя, под каким бы предлогом отсюда поскорее убраться — разговор принимал странный оборот.
И вдруг брюнет порывисто притянул меня к себе и прижался ртом к моим губам, настойчиво раздвигая зубы языком. Ничего себе заявочки! Я с отвращением отпихнула его и попыталась залепить пощечину — без всякого участия разума, на одних рефлексах. Брюнет перехватил мою руку, и на его лице — в первый раз за вечер — отразилось какое-то чувство.
— Шлюха! — с ненавистью выплюнул он. — Значит, ты только под принца подстилаешься, да? Второй род королевства для тебя недостаточно знатен?
— Милорд, вы пьяны!
Все еще не выпуская моей руки, он ударил меня по лицу, не очень сильно, но мне хватило: ободок тяжелого перстня попал по самому чувствительному месту на подбородке. От резкой боли я на несколько мгновений потеряла способность соображать. Сознание включилось, когда я уже лежала на диванчике, распластанная под тяжелым мужским телом. Одна рука брюнета прижимала мои запястья к спинке дивана, другая лихорадочно путалась в складках платья. Кажется, я что-то говорила насчет слишком короткой прелюдии в исполнении принца? Беру свои слова назад.