Доля ангелов (Веста) - страница 67

Я переписываюсь с одним коллекционером из Вирджинии. Это известный штатовский востоковед, знаток и поклонник Николая Рериха. Буквально вчера мой секретарь открыла бандероль с книгами. Там же был и «львиный хлеб».

— Странное совпадение. Вы уверены, что хлеб выслал американец?

— А почему я должен сомневаться? Я работаю над книгой о тайнах Востока.

— Да, Восток «дело тонкое». А знаете, Отто Юльевич, я мог бы помочь вам в работе над книгой. Я тоже историк, — попробовал я забросить удочку в тихую заводь.

— Спасибо на добром слове, — поджав и без того узкие губы, отрезал Отто Юльевич, — но у меня уже есть помощник.

— Вероятно, та очаровательная девушка, которую я встретил у ворот?! — с наивным восторгом вопросил я.

При мысли о Нелли Отто Юльевич вспыхнул и инстинктивно огладил лысину.

В своей жажде новой молодости старый разведчик походил на охваченный весенней лихорадкой пень — честно отстоявший свой век и своевременно спиленный под корень, он вдруг обнаруживает живейший интерес к весеннему солнцу и порхающим вокруг птахам, и этот интерес прорастает короной гибких побегов, похожих на ветвистые рога.

Легкомысленное появление Анелии в особняке Отто Юльевича Шмидта На Льдине объясняло многое. Версия складывалась такая: Нелли, рыжая лисица Чингисхана, взяла в оборот старого чекиста, а ныне ученого. О перстне Тайбеле она могла узнать из письма фокусника. Учитывая скромную продажность Спартака Петровича, она играючи выведала о завещании, составленном в пользу Маркела Горского. Но старый фокусник еще был жив и оплачивал депозитарную ячейку. Не теряя времени, Анелия вышла на Маркела. Она с коварными целями позировала единственному наследнику Тайбеле, но внезапная смерть Маркела спутала ее карты, однако не надолго. В Гурзуфе за мной либо следили, а может быть, тот же Спартак Петрович сделал предупреждающий звонок, куда надо. В поезде Анелия провернула нечто недоступное моему пониманию, но перстень, теперь, наверняка, у нее. Вчера она подложила в бандероль ничего не подозревающему любителю раритетов «львиный хлеб»: привет от секты головорезов, поклонников богини Кали.

В город я вернулся ближе к вечеру. Проулок перегородил автомобиль, как две капли воды похожий на колымагу Барри. Хлопнула дверь, из подъезда стремительной походкой вышел Барри. Несколько отметин зеленкой на его бронзовом черепе все еще напоминали о нашей предыдущей встрече.

— Привет, дед Мазай! — окликнул я «спасателя».

Он нервно заозирался, и увидев меня, проворно шмыгнул в машину, нажал на газ и рванул с места. Вцепившись в «рога» «Кочевника», я выжал сцепление и выкрутил до упора ручку газа, твердо намереваясь разобраться с потертым «лисом Чингисхана» раз и навсегда. Уже стемнело, и за городом на полупустой трассе я несколько раз почти догонял его, но мощности были не равны. Барри резко прибавив скорость, оторвался от погони и почти скрылся из виду. «Кочевник» хрипел, выжимая последние силы. В этот вечер удача отвернулась от Барри. На въезде в Солнечногорск Рыжий Лис попал в капкан дорожной инспекции. Я подъехал, когда милиция уже облепила его джип. Лейтенант значительно осматривал водительские документы, двое автоматчиков держали «автомобильного хама» под прицелами, четвертый патрульный скучал в заведенной машине. Коротко посовещавшись по рации, милиционеры решили провести шмон с пристрастием, освещенный кодексом правил вождения и указами по усилению мер борьбы с терроризмом, благо лицо задержанного давало повод.