— Стикур и Дирон, что вы дрыхните! Дерри вернулся!
Услышав радостный вопль Анет, Стик подскочил, словно ужаленный и тут же сам радостно заорал. На полу рядом с девушкой сидел совершенно голый Дерри.
— Господи! — прошептал, поднявшийся Дир. — У тебя получилось! Быть такого не может. Мы, если честно, даже не надеялись. Ты первый ксари за тысячелетия, который смог снова стать человеком. Рассказывай, как тебе это удалось?
— Я, даже, сам не знаю, — пробормотал Дерри, поворачивая голову в поисках какой-либо одежды. Нащупал на камнях мятый плащ, на котором спала Анет, брезгливо скинул с него дохлую мышь и, накинув мятую тряпку себе на плечи, продолжил, — Мне кажется, что своим возвращением я обязан, в первую очередь, Ашан-Марре и Анет, а потом уж и себе.
Старая ведунья объяснила мне, что личина зверя — это одна из частей сущности ксари и отказываться от нее это, то же самое, что, например, добровольно лишить себя руки или ноги. Просто, так сложилось, что ксари, предаваемые гонениям, стремились затеряться в людской толпе и ничем не отличаться от ее рядовых представителей. Отказавшись от своих способностей практически полностью, особенно, от способности к оборотничеству, они использовали звериную личину только тогда, когда уже не было возможности или желания жить людьми. Мне врезались в душу слова Ашан-Марры о том, что все ксари, оставшиеся в звериной ипостаси ни не смогли вернуться к человеческому облику, а не захотели.
Ведунья предвидела подобный поворот событий, да я и сам об этом догадывался. Зверь начал пробуждаться во мне после столкновения с русалкой, но мне все же удавалось его сдерживать до сегодняшнего дня. А когда не осталось другого выхода, он все-таки сломил мое сопротивление, и чуть было не подмял мою волю под себя. Но Ашан-Марра предусмотрела и это. Перед нашим отъездом она подарила мне амулет, который носят оборотни, неуверенные в собственных силах. Он-то, я думаю, и помог мне вернуться обратно. Он, да Анет со своими слезами. Сначала мне было очень хорошо в теле кота, я наслаждался миром. Зверь полностью вытеснил из своего сознания человека. Я чувствовал себя самым сильным, самым умным, ловким и хитрым. Мне было очень комфортно. Мироощущение животного, оно ведь очень сильно отличается от человеческого, все чувства опускаются до примитивных инстинктов. Если бы не Анет со своими, такими искренними слезами, наверное бы, зверь взял надо мной верх. Но искреннее переживание разбудило в животном человека и я смог понять, что как бы ни был хорош мой зверь, я все же чаще человек, чем животное. Но теперь он мое второе «я», которое всегда будет где-то рядом и в минуту опасности придет на помощь.