Эльф поклонился в ответ, и, поблагодарив за еду и костер, скрылся в лесной чаще. Видимо, ночевать на одной поляне с ксари, он не рискнул. Когда Калларион ушел, Анет вздохнула с облегчением. Присутствие эльфа тяготило ее. Он показался девушке странным, может быть, потому что не был человеком.
— И что будем делать дальше? Ты уверен, что этот ушастый нас не обманул? Он не вернется сюда, через какое-то время с зомбями?
— Нет, не переживай, — ответил Дерри. — Про эльфов можно сказать много, и хорошего, и плохого, но они по природе своей — светлые существа. Они не могут служить злу, даже, если захотят. Так, как, например, вампиры. Они либо на стороне зла, либо нейтральны. Эльфам чужда вся темная магия. Если к власти придет Хакиса, то эльфы, скорее всего, через несколько поколений, исчезнут как вид. И дело здесь не в том, что их будут притеснять, просто засилье темной магии пагубно отразится на них. Сократится продолжительность жизни, перестанут рождаться дети. Поэтому, ни один эльф не предастАрм-дамаш.
— Значит, — сделала вывод Анет, — если Хакиса — тьма, то лорд Корвин — свет, так я понимаю?
— Нет, — грустно усмехнулся Дерри, — если бы было так, как ты говоришь, все бы было очень просто. С одной стороны тьма — Хакиса, с другой свет — лорд Корвин, а в середине, то есть, на самом Арм-Дамаше, равновесие. Но правитель Арм-Дамаша — обычный человек со своими достоинствами и недостатками. Он олицетворяет равновесие. Свет в чистом виде не менее страшен, чем тьма, потому что приводит к нарушению баланса.
— Я ничего не понимаю, — призналась Анет. — Мне всегда говорили, что надо стремиться к добру, а получается — не надо?
— Надо, — еще больше все запутал Лайтнинг. — Понимаешь, в мире изначально больше зла, чем добра, поэтому только постоянное стремление к свету может удержать мир в равновесии. Как ни печально, но тьма сильнее, и ее больше, наверное, потому она и тьма. Мне кажется свет и хорош тем, что его мало. Он не разрастается сам по себе, как тьма, его надо холить, лелеять и взращивать. К абсолютному добру надо стремиться, но не дай боги, его достичь.
— Как все сложно, — вздохнула Анет. — Здесь все не так, как у нас. Мне приходится пересматривать все свои ценности. Там на Земле, я думала, что не способна совершить убийство. У нас это — один из самых тяжких грехов, который еще ко всему прочему преследуется по закону, а здесь, я убивала, пусть не людей, но все равно разумных существ и эльфа была готова убить, если бы он представлял для нас опасность. И знаешь, я не испытываю по этому поводу никаких угрызений совести. Мне, кажется, это — не добро, может быть я сама, преследуя светлые цели, помогаю тьме?