Дерри что-то буркнул, сморщился и сделал вид, что ничего не слышит, не видит и вообще увлечен общением с выпрашивающим вкуснятину, Зюзюкой. Анет удовлетворенно улыбнулась — один готов, и продолжила. — А вы двое, что как с цепи сорвались? Взрослые и умные с виду люди, а второй день толкуют о чем-то, о своем, «о женском». Сколько можно спорить? Стик, что случилось? Вы не сошлись во мнениях, а виновата, оказалась я, так сказать, самое слабое звено. В чем проблема Дир? Я обращаюсь к тебе, как к самому разумному. Что произошло?
— Ну, это… — Дир замялся, а Стикур снова запыхтел, — Стик не хочет ехать…
— Это я уже поняла, за два-то дня препинаний, — перебила мага Анет. — Только вот куда и почему, я никак не могу уловить.
Справа хрюкнул Дерри, пытаясь сдержать смех. Покосился на хмурого, как туча Стика и хрюкнул громче.
— Дерри, перестань, — осекла его Анет. — Хочешь смеяться, смейся нормально, а не давись в кустах. — Дерри послушно хихикнул и замолчал, затем глянул на Стика и, заржал в голос. Просмеявшись, он повернулся к Анет и, дал более или менее сносное объяснение происходящему.
— Понимаешь, начал он, глупо улыбаясь. — Прямо по курсу шикарный замок. С гостевыми комнатами, ванной и едой, а Стикур не хочет ехать туда в гости. А там, между прочим, лучшая библиотека на Арм-Дамаше, в которой явно есть какие-нибудь нужные нам сведения.
Про библиотеку Анет не услышала, а вот нежелание ехать Стика к ванной комнате и мягкой, теплой постельке, задело девушку за живое.
— Стик, — совсем обижено протянула она. — Как ты можешь туда не хотеть? Как вообще можно не хотеть мыться и мягко спать? Я не понимаю.
— Не поеду! Я же сказал. Еще и ты теперь будешь меня доставать!
— Но почему? — удивилась Анет еще больше.
— А там его бывшая большая любовь живет, — опять заржал Дерри.
— Ну и что, пусть живет. Жалко, что ли. Она нам комнаты выделит? Как я поняла, выделит. Поесть даст, и помыться, ну и напевать на нее. Она тебе, что мешает что ли. Бывшая любовь! Я, как минимум думала, злейший враг.
— Это хуже, — каким-то, даже слегка сочувствующим тоном, встрял Дирон.
— Да, хуже, — ладно бы бывшая, у меня их — вагон! Но эта… Эта очень настырная бывшая, которая хочет быть непременно настоящей и единственной. Причем, хозяйкой не только моего сердца и тела, но и кошелька. А я ее боюсь, можете думать обо мне все, что хотите, но я туда не поеду. Мне дорог, любимый «я» и мое любимое состояние, и ни с кем я не хочу делиться ни собой, ни деньгами.
— Да, серьезно. Настырная жадная баба — это плохо, — согласилась Анет. — А знаешь, Стик, что лучше всего помогает от настырной и жадной бывшей бабы?