Охваченная ужасом, не в силах что-либо воспринимать, Эйми обхватила себя дрожащими руками. Оторвав взгляд от неподвижного тела матери, она смотрела на возвышавшегося над ней мужчину, ожидая, что ярость его обрушится на нее в любую секунду.
Но к удивлению Эйми, он казался не менее ее шокирован произошедшим. С безумным блеском в глазах он выпустил из рук все еше дымившийся пистолет и припал к леди Олбрайт, дрожа так, словно его окатили ледяной водой.
– Нет, – простонал он едва слышным голосом. Приподнявшись, он ухватил маркизу за плечи и встряхнул, как будто не мог поверить, что она на самом деле мертва. Но когда голова ее безжизненно склонилась набок, а тусклые глаза по-прежнему остались широко распахнуты, мужчина не смог сдержать приглушенного рыдания. – Нет! Она собиралась уйти со мной. Мы хотели быть вместе.
Терзаемая жестокими пытками боли и горечи Эйми знала, что должна бы закричать что есть мочи, позвать на помощь, но она словно лишилась голоса. И прежде чем она смогла хоть что-то выговорить, безумный взгляд незнакомца остановился на ней.
– Это ты виновата, ты, маленькая дрянь! – яростно прошипел лорд Страттон. – Этого не должно было произойти. Она хотела уйти со мной, но ты встряла, и все пошло не так. Это из-за тебя я убил ее!
Эйми закачала головой и сжалась, закрывая уши ладонями. Она не хотела слушать, что он говорит, но, видимо, не могла заглушить его голос. Также как она не могла вычеркнуть из памяти то, что только что увидела. Не могла забыть правду. Мама умерла.
Именно в ту секунду, когда понимание всей чудовищности случившегося с новой силой охватило Эйми и слезы покатились по ее щекам, комнату осветила новая вспышка молнии. В серебристом блеске молнии она краем глаза заметила что-то за дверью, как раз там, где и раньше, как ей показалось, царила какая-то суета. Лицо человека, стоявшего за стеклянной дверью в гостиную, было повернуто в их сторону, кто-то смотрел сквозь пелену дождя…
Лорд Страттон, абсолютно не подозревая, что за ним наблюдают со стороны, поднялся на ноги, обхватил тело маркизы и продолжил, словно в бреду, осыпать Эйми проклятиями. Она же едва слышала доносившуюся до нее брань. И хотя что-то подсказывало Эйми, что она должна разобрать его слова, что они важны, все внимание ее было обращено к знакомому силуэту, мелькнувшему за стеклом двери.
Бледное знакомое женское лицо, чьи черты вдруг неожиданно четко собрались воедино перед взором Эйми…
Вздрогнув, Эйми вырвалась из сна. С трудом переводя дыхание, она пришла в себя и поняла, что ее обнимают сильные руки Ройса. Одной он убирал с ее лица спутавшиеся волосы и успокаивающим тоном что-то шептал на ухо: