Никки посмотрела на Массимо через неплотно сомкнутые ресницы.
– Покажи, чему он научил тебя в постели.
– Я не спала с Джозефом, – прямо ответила Никки. – Я никогда не спала с твоим отчимом.
– Ну и зачем же ты мне врешь? – пренебрежительно тряхнул он ее.
– Ты не способен отличить ложь от правды? Я не спала с мужем. Но вовсе не потому, что не испытывала такого желания. Просто он был болен. Напоминаю, у Джозефа был рак простаты. Химиотерапия и хирургические вмешательства сделали секс невозможным, – снова принялась дразнить Массимо Никки. – Но не думай, что наши отношения были ущербными из-за этого. Нет. Они были выше и полнее плотских сношений. Нам было хорошо вместе.
– И ты смирилась? И даже не искала никого, кто компенсировал бы недостаток Джозефа? – скептически осведомился Массимо.
– Зачем?
– Хочешь сказать, что все эти годы ты ни с кем не имела сексуальных отношений?
– Так и есть.
– Ложь, как и все, что я слышал от тебя! – неожиданно рассвирепел Массимо. – Ты лгала мне с первой нашей встречи. Я навел справки, и мне удалось выяснить кое-что интересное…
Никки вздрогнула.
Она не случайно сменила имя, когда уехала из родного города. В юности Никки проходила по программе защиты свидетелей. Согласно мерам безопасности, никто не должен был ничего знать о ее прошлом…
– Тебе не любопытно, что мне удалось раскопать?
– Нисколько, – сдержала волнение Никки. – Но ты ведь сам собираешься все мне рассказать.
– Твои родители, как ты сама мне об этом сказала, живы и счастливы в браке. И еще, по твоим же словам, у тебя есть младший брат. Все идиллично и убедительно… Но тогда отчего никого из них не было ни на твоей свадьбе, ни на похоронах Джозефа?
– В твоей семье никогда не возникало проблем, которые помешали бы родственникам встретиться?
– Что ты скрываешь, Никки?
– Ты мог бы это выяснить, Массимо, раз уж задался такой целью.
– Не виляй, Никки! – вскричал он.
Она почувствовала нестерпимую боль. Он хочет правды? Так пусть получит ее!
– Я должна была в первую же нашу встречу рассказать тебе, как мой отец не стеснялся в способах воспитания, а для матери было главным, чтобы мы помалкивали и не раздражали нашего вспыльчивого папочку? То, что я с пеленок ходила в тряпье и не существовало ни одного человека, кроме моего брата, который бы относился ко мне с нежностью? Об этом я должна была сказать малознакомому мужчине за бокалом шампанского?
– Ты общаешься с ними? – нахмурился Массимо.
– Моя мать умерла, с отцом я не общаюсь.
– А брат?
– Иногда видимся… – нехотя произнесла Никки.
Массимо отошел к окну.