* * *
Как-то летом она повстречала Джеффри Денвилла. Он пришел в Холт за книгами для своего отца. И они остановились поболтать. Мимо них прошел поезд. Ненси называла его «Медленный Поезд Отсюда Туда».
Джеффри заметил, что поезд запаздывает. После этого он каждый вечер приходил, чтобы погулять с Бетони по старой дороге и поговорить о том, о сем. Бетони уже исполнилось пятнадцать лет, Джеффри был старше на полтора года. Мать Джеффри состояла в родстве с мистером Чампли из Чепсуорт-Парка, у отца был приход в Вуди-Лейтон. Бетони казалось, что Джеффри самый красивый мальчик на свете – высокий, стройный, с волосами прекрасного темно-русого цвета с рыжеватым оттенком. Черты лица тонкие и приятные. Даже имя его казалось ей верхом аристократизма. Похоже, что Джеффри и сам так думал.
Джеффри открыл для нее совершенно новый мир – мир огромных гостиных с персидскими коврами на полу, где каждый день пользовались посудой из вустерского фарфора, а священники в шелковых одеяниях с торжественными и серьезными лицами вели беседы, как лучше справляться со своими святыми обязанностями. А их жены грациозно передвигались из сада в гостиную, потом на площадку для крокета. Там она узнала много интересного, например, что молодой виконт с трудом мог нацарапать свое имя и почему дочка дьякона стала жить в Чешире.
Бетони ужасно хотелось познакомить с Джеффри своих братьев и сестру, ей хотелось похвастаться своим новым, таким необычным знакомым.
Но когда Джеффри пожаловал в Коббс, его визит прошел совсем не так, как представляла себе Бетони.
Беды начались, когда они повели его по саду-огороду. Джеффри вляпался прямо в свежую коровью лепешку. То, как он расстроился и как тщетно пытался отчистить свою обувь, подействовало на ребят как удар грома. Они все просто онемели.
А потом они развеселились и засыпали Джеффри предложениями: Уильям, например, предложил позаимствовать у бабушки ее ботинки, с резиночками по бокам. Роджер прикатил тачку, чтобы с почетом повезти на ней Джеффри. Дженни все время выбегала вперед и сверхстарательно фартуком старалась стряхнуть с лица и одежды Джеффри брызги жидкого навоза.
– Боюсь, что вы считаете меня чистюлей, – сказал Джеффри, обороняясь от напора Дженни и от ее порхающего фартука.
– Бог ты мой, нет, – уверяла его Дженни, – просто у вас нервы не в порядке!
– Разве коровы не срут в Вуди-Лейтене? – спросил его Уильям.
– Только не в нашем дворе.
– Тогда вы, наверное, не выращиваете ревень? – продолжал приставать к нему Уильям.
– Боюсь, что нет.
– Что вы все время говорите «боюсь» да «боюсь»! Чего вы так боитесь?