– Тогда вы журналист?
– Ну, можно сказать и так. Я пишу о концертах в парках, и о том, как люди гоняются за лисами.
– Почему вы занимаетесь этим делом, если оно вам не нравится?
– Я должен отработать там определенное время. Что-то вроде практики. Но когда-нибудь я стану писать только о том, что меня действительно интересует. Я хочу освещать разные актуальные проблемы.
– Например? – спросила его Бетони.
– Двенадцатилетние дети, работающие на мануфактуре в Рансели… Условия труда в шахтах в Йоркшире… Девушки на фабриках, которые умирают в возрасте двадцати четырех лет из-за отравления свинцом, находящимся в краске… Есть много разных тем.
– Захотят ли люди читать об этом?
– Нет. Люди предпочитают узнавать о чем-то приятном. Но я их уважу! Вот уж точно уважу! Я начну с описания приема у лорда Соука, где только одни цветы для украшения зала стоили более четырехсот гиней. Потом я перейду к угольщику из Йоркшира, который добывает уголь в течение двенадцати часов, лежа по шею в отвратительной отравленной воде.
– Вы – радикал? – поинтересовалась у него Бетони.
– Я – Глас! – заявил молодой человек.
Он напомнил Бетони Ненси Спосс.
– То есть вы считаете себя совестью общества?
– Да, например, вашей.
– Моей? Но я не могу помочь бедным людям.
– Так говорят все.
– Наверно, приятно чувствовать себя Совестью. Почти так же, как быть Богом!
– Бог? – густым голосом повторил он. – Я бы мог лучше управлять миром, даже если бы у меня были закрыты оба глаза и обе руки крепко связаны за спиной! Не смотрите на меня так, мисс! Ведь вас все это волнует не больше, чем этих уток в пруду!
– Откуда вы знаете?
– У вас-то все в порядке. Вы похожи на одну из тех ламп, основание которых залито свинцом. Вас могут наклонять то в одну, то в другую сторону, но вы никогда не перевернетесь, как Ванька-Встанька! И у вас всегда будет аккуратный фитиль, и вы будете продолжать гореть, несмотря ни на что! Я в этом уверен.
Бетони рассмеялась.
– Но только до тех пор, пока во мне останется масло или керосин.
– Я невольно сделал вам комплимент, – заметил он. – Вам понравилось представлять себя маленькой лампой.
– Если вы можете быть Совестью, почему я не могу стать Светом? – спросила его Бетони. – Разве утопия возможна?
– У вас впереди всегда должна быть цель. Вы не должны выпускать маяк из поля зрения!
– Но бедные люди будут всегда?
– Почему? – спросил молодой человек и взглянул прямо в глаза Бетони. – Почему вы считаете, что бедные люди будут всегда?
– Я не знаю.
– Нет, вы знаете.
– Хорошо, я скажу вам то, что вы желаете слышать. Потому что есть богатые люди.