Эмбер прикоснулась к его лбу.
– Не мучай себя, Брюс. Это не твоя вина. Я осталась с тобой, потому что сама так захотела. Я понимала, что это было опасно, но я не могла бросить тебя. И я нисколько не жалею… я не умру, Брюс…
Он поглядел на нее с восхищением, которого она никогда раньше не видела на его лице. Но в этот момент она ощутила неудержимый позыв к рвоте, и, прежде чем она добежала до ведра, ее стало рвать.
Каждый раз после рвоты она чувствовала себя совершенно разбитой и измученной. Вот и теперь она стояла над ведром, опершись на руки, и волосы закрывали ее лицо. По телу прошла дрожь, ей стало очень холодно, хотя в камине горел огонь и все окна были закрыты, а погода стояла необычно жаркая. Она услышала звук за спиной, медленно обернулась и увидела, что Брюс начал вставать с кровати. Из последних сил она рванулась к нему.
– Брюс! Что ты делаешь! Ложись обратно… – Она начала толкать его на кровать с отчаянием, но мышцы отказывались служить ей. Эмбер никогда не чувствовала себя столь слабой, столь беспомощной, даже после родов.
– Но я просто должен встать, Эмбер! Я должен помочь тебе!
Он вставал с кровати лишь один-два раза с тех пор, как заболел, и теперь его тело блестело От пота, лицо было искажено. Эмбер начала плакать, рыдания переходили в истерику.
– Не надо, Брюс! Ради Бога, не надо! Ты убьешь себя! Тебе нельзя вставать! О, после всего, что было!
Неожиданно она упала на колени, схватилась руками за голову и отчаянно зарыдала. Брюс откинулся на подушки, вытер лоб рукой и удивился, что у него кружится голова и звенит в ушах, – он считал, что почти выздоровел. Он погладил Эмбер по волосам.
– Дорогая моя, я не стану вставать. Пожалуйста, не плачь… Тебе еще понадобятся силы. Ложись и отдохни. Скоро придет сиделка.
Наконец, преодолевая усталость, Эмбер заставила себя подняться на ноги. Она стояла посреди комнаты, словно старалась вспомнить что-то.
– Что же я собиралась сделать? – пробормотала она наконец. – Что-то… Что же именно?
– Скажи мне, Эмбер, где лежат деньги? Мне нужно купить провизию. У меня с собой ничего нет.
– О да… деньги. – Слова застревали у нее в горле, будто она выпила слишком много шерри-бренди. – Они здесь… я сейчас принесу… за потайной дверцей…
Гостиная, казалось, была где-то далеко, нет, туда не дойти. Но когда Эмбер наконец добралась, она едва нашла потайную дверцу. Она вынула из тайника кожаный бумажник и небольшую горку драгоценностей. Все это она положила в подол передника и высыпала на кровать рядом с Брюсом. Ему удалось наклониться и выдвинуть из-под кровати кушетку. Он велел Эмбер лечь на нее, и она свалилась почти в полуобморочном состоянии.