– В этом не было необходимости… Черт побери, мы были дружным полком! Все шло как по маслу… Митч командовал солдатами, мы отдавали приказы, ни к чему не придерешься.
– И тем не менее я хочу разобраться. Мне надо поговорить хотя бы с одним солдатом, служившим под его началом. Ты не знаешь кого-нибудь, кто живет неподалеку?
Подумав, Чик кивнул:
– Хэнк Смит, цветной. Он работает в Майами, вывозит отбросы на большом грузовике. В прошлом году я на него наткнулся. Я-то его не помнил, но он сам меня узнал. Настоял, чтобы я зашел к нему домой в Западном Майами выпить за старые времена. В полку он был хорошим солдатом. Сейчас я припоминаю, что он как-то не отреагировал, когда я заговорил о подвиге Митча и его медали. Только кивнул и заметил, что это было здорово для полка, затем переменил тему разговора. – Чик почесал в затылке. – Ну, не знаю. Возможно, ты в чем-то и прав. Не думаю, что полковник одобрил бы, но тебе стоит поговорить со Смитом. Ты найдешь его на Уэст-авеню. У него там дом на углу.
Через час моя машина уже ехала по цветному гетто Западного Майами. Часы показывали 2.10. Мы с Чиком проглотили по булочке с рубленым мясом, потом он поехал на какое-то свидание, которое подозрительно часто именовал «деловым», а я вернулся в свою квартиру, уложил чемодан и решил, что у меня еще есть время заехать в Майами и попытаться найти Хэнка Смита.
Вечер был жарким и душным. Уэст-авеню с обеих сторон была окаймлена маленькими полуразвалившимися домиками. Цветные их обитатели сидели на верандах, ребятишки играли прямо на улице. Я остановил свою машину на углу и промаршировал под любопытными взглядами к обветшалому бунгало на правой стороне.
В качалке сидела огромная, толстая женщина, уставившись глазами в одну точку. У нее на голове был сооружен тюрбан из ярко-красного платка, одета она была в цветастое платье, полинявшее от многочисленных стирок. Ее маленькие черные глазки переместились на меня, когда я вышел из машины, толчком открыл калитку и пошел к веранде. Я не сомневался, что глаза всех людей, сидящих на других верандах, смотрят на меня.
– Миссис Смит? – спросил я, остановившись перед ней. Теперь я мог определить, что ей было около пятидесяти. Ее широкая черная физиономия имела то решительное выражение, которое характерно для женщины, старающейся жить не хуже других, не жаловаться и примириться с тем фактом, что все остальное – неосуществимая мечта.
Она слегка наклонила голову:
– Да, это я.
– Мистер Смит дома?
– Зачем вам мой муж? Если вы что-то продаете, можете нас не беспокоить. Деньгами распоряжаюсь я, у меня нет лишних, чтобы тратить их на какую-то ерунду.