Она опустила голову.
– Я плохая, – произнесла она очень тихо. – Я думала, что смогу найти с вами счастье, но не нашла. Я должна жить своей жизнью. У меня нет мужества притворяться. Вы же не хотите, чтобы я притворялась, не правда ли?
– Почему нужно говорить мне, что вы плохая? Потому, что есть кто-то другой?
Она на миг поколебалась, потом сказала:
– Да, да. Я не хотела говорить вам, но я должна. Вы обязаны это выслушать рано или поздно.
С нечистым интересом, присущим зеваке при уличном несчастном случае, Мандель пристально наблюдал за большим мужчиной. Он заметил, что тот внезапно очень побледнел и с трудом владел собой.
– Я понимаю, – сказал он.
– Нет, – быстро возразила она, – вы не понимаете. Это невозможно. Вы думаете, что я нанесла рану вашей гордости. Я понимаю, что чувствуют мужчины, когда такое происходит. Но это не должно ранить вашу гордость. Я рада этому, потому что вы были так ласковы со мной. Это так, и я оценила…
– Пожалуйста, – попросил он. – Не надо так говорить. Моя любовь в ваших устах превращается в нечто вроде благотворительного взноса в фонд больницы. Это было не так. Я отдавал вам все, только полагаю, что этого было недостаточно.
Мандель увидел, что ее передернуло, и одобрительно поднял брови. Он подумал, что этот большой детина одерживает верх. Эта дамочка просто бьет на эффект. Он презрительно фыркнул. Вся эта болтовня насчет волшебной страны и обтрепанных краев – все это лишь красивые фразы.
– Я уезжаю с Маргарет Уитли, – сообщила она ему спокойно.
На лицо большого мужчины вернулся румянец. Лицо его постепенно наливалось кровью.
– Кто это? – спросил он, глядя на нее в упор.
– О, я знаю, что вы хотите сказать, но я думала, и думала, и думала. Я должна была принять решение.
Теперь он, казалось, вполне овладел собой. Когда он с ней заговорил, это был раздражающе утешительный тон, словно он обращался к ребенку:
– Моя дорогая, теперь вы наверняка преодолеете эту чепуху.
Она покачала головой.
– Пожалуйста, не старайтесь и проявите понимание, – сказала она. – Я понимаю, что вы чувствуете, но я приняла решение раз и навсегда.
Он закурил сигарету и задумчиво покачивал в руке тяжелый золотой портсигар.
– Знает ли Маргарет о нас? Понимает ли она, что делает с нами?
– Она ждала меня. Она знала, что это ни к чему не приведет. Она предупреждала меня еще год назад. Она ждала, и, видите, она была права.
– Вас просто совратили? Разве это не подлость так поступать?
– Я знала, что непременно услышу такие слова. Но это меня не остановит. Мы с Маргарет не можем больше жить в разлуке.