Я остановил машину, и мы оба вылезли из нее. Навстречу нам шли детективы Том Лепски и Макс Джейкоби. Колдвэлл быстро рассказал им, как я напал на след Поффери и какую проницательность проявил, отправив на экспертизу поднятую с земли зажигалку.
– Ты великий сыщик, Барт, – сказал Лепски с ухмылкой.
Я всегда преклонялся перед Томом, и его мнение для меня было особенно лестно.
Колдвэлл показал ему и Джейкоби фотографию.
– Оказывается, Барт видел его и даже разговаривал, так что вы с Максом тоже можете натолкнуться на него. Помните, он чертовски опасен.
– Гм, – хмыкнул Лепски, взглянув на меня. – А ты вооружен?
– Без оружия не хожу.
– Если начнется заварушка – прикроешь меня. Пошли.
Оставив Колдвэлла и Макса наблюдать за местом швартовки яхт, мы с Лепски пошли по набережной к коммерческим судам.
– Давай поговорим с Элом Барни: он-то уж все здесь знает.
Эл был на своем обычном месте и со своей пустой банкой.
– Хэлло, Эл! – сказал Лепски, подходя к нему.
– Добрый вечер, мистер Лепски. – Маленькие глазки Барни беспокойно забегали.
– Мы ищем одного парня. – Лепски в двух словах описал Поффери. – Может быть, видел такого?
Я понял, что Лепски взялся за дело не с того конца. Единственный способ, который мог заставить Барни выдать информацию, мне был хорошо известен. Нужно было идти в «Нептун» и поить его пивом. Но Лепски продолжал гнуть свое:
– Так ты никого не видел, вспомни?
– Что-то не припомню. Вся эта шантрапа на одно лицо.
– Он убийца, – рявкнул Лепски.
Барни сдвинул брови.
– Понятно. – Он с трудом встал с кнехта. – Хочу пить.
– А когда ты не хочешь, старый матрац? – прорычал Том.
Барни ничего не ответил и поковылял к «Нептуну».
Я посмотрел вдоль причала яхт. Там Колдвэлл и Джейкоби разговаривали с группой рыбаков. Джон Джонс был на яхте Хэмэла на своем обычном посту. В тот момент, когда Барни уходил, я увидел, как Джонс поднялся, соскочил с яхты и быстро исчез, смешавшись с толпой.
– Надо поговорить с Питом Левински, – сказал Лепски. – Он крутится где-нибудь поблизости.
Пит Левински! Сердце мое екнуло. Несмотря на беспробудное пьянство, Пит в душе оставался копом. Если бы Лепски начал задавать ему вопросы, он бы мог рассказать ему о моем интересе к Джонсу и тем двоим, которых он накануне ночью приводил к себе. У Пита было описание бородача, и он мог дать его Лепски. Случись это – и я пропал. Ведь бородач – это Альдо Поффери. Меня могли обвинить в желании скрыть информацию о преступнике и, что еще хуже, в соучастии.
– Пит вечно пьян, Том, – сказал я. – Не будем тратить на него время.
– Он хоть и пьяница, но в прошлом коп. Для меня это главное. – Он остановил одного из проходивших мимо бродяг: – Ты не видел Пита, Эдди?