И все же Паула проявляет максимальную активность. Она собирает цветы, пока они еще цветут, даже чуточку раньше, они распустятся потом, в комнате, в стеклянной банке или в миленькой фарфоровой вазе. И удовольствие от них только тебе самой или приятным гостям.
Наконец наступает день, когда становится ясно, что варенье здесь ни при чем. Если бы речь шла о варенье, Паула бы заикнулась о нем после восьмого куска пирога. Она ведь не совсем дура и не собирается притащить десять кусков в обмен на банку варенья, ведь за банку варенья и восьми кусков достаточно.
Чего же этой Пауле надобно, на что она глаз положила? Эрих снова косит траву для скотины.
— Можно, я тебе помогу носить траву? — спрашивает Паула. Она одета не для черной работы, в этом платье впору в церковь ходить. Но в церковь она вообще не ходит, потому что туда не ходят ее родители — какой от церкви прок? Эрих рассматривает Паулу, как рассматривают безвредного жучка, которого вовсе не обязательно давить каблуком, если ты в хорошем настроении. Эрих смотрит на Паулу без всякой злобы. Он и смотрит на нее, и не смотрит.
— Зазеленишь все платье, — говорит он, — выглядишь будто в церковь собралась. Разоделась так, что хоть сейчас ступай в церковь.
— Нет, я тебе помогу, Эрих, тебе ведь все время приходится делать тяжелую работу!
— Да, работенка нелегкая, но здорово, что работаешь на свежем, чистом воздухе. На этих самых фабриках я бы сдох от этого самого душного, грязного воздуха, а там даже женщины работают, они-то послабее нас будут, — отвечает Эрих.
— Ты прав, — откликается на его слова Паула, и в их разговоре звучит новая нотка, нотка взаимопонимания. — Работа на свежем воздухе много здоровей, чем работа на фабрике, я об этом где-то читала.
Эрих об этом не читал. Он читает одни брошюрки из серии о героических солдатских подвигах во вторую мировую войну. Однако и Эрих уже где-то слышал, что работа на свежем воздухе здоровей и чище.
— Ты прав, — говорит Паула, — от работы на свежем воздухе и сил, и здоровья прибавляется, и румянец на щеках есть. А ты ведь очень сильный, Эрих. И такой здоровый.
Это был первый настоящий разговор Эриха с Паулой, разговор, когда один что-то говорит, а другой ему отвечает, и оба говорят об одном. В это мгновение в Эрихе зарождается мысль, что Паула, пожалуй, такой же человек, как и он, Эрих.
Эрих бегло ухватил суть проблемы.
Что касается его мамаши, тут Эриху в суть проблемы не вникнуть. Он знает только, что она вечно чем-то занята: готовка, уборка, ругань, угрозы, уборка и снова готовка.
Паула откликнулась на слова, сказанные Эрихом.