Сузи хочет отнять у Бригитты ВСЕ!
Бригитте больше всего хочется прикрыть своим телом Хайнца, сад и дом, как она укрывала кусты ежевики, чтобы защитить все от наглых Сузиных рук.
Сузи восхищается подсолнухом.
— Как мило, — говорит она, — похоже на бисквитное пирожное.
Бригитта глуха к красотам природы. Бригитте не до любования красотой. Бригитта взвинчена, в ней все напряжено, она как натянутая струна. Бригитта превратилась в глыбу застывшей ненависти. Для Бригитты прекрасно только то, чем она хочет или должна владеть.
Сузи нараспев перечисляет все красивые цветы и растения, все лакомства, которые ей особенно по вкусу.
Сузи обладает ярко выраженным чувством прекрасного. Папа всегда ей об этом говорит. Бригитта хочет одного: получить свою долю. Сузи хочет другого: не потерять ничего из того, что уже имеет. Бригитта хочет иметь свое, свое, свое, в противном случае жизнь бессмысленна и сходит на нет. Бригитта вся в борьбе. Сузи слишком женственна, чтобы бороться. Сузи — женщина до кончиков ногтей.
Сузи имеет все. Бригитте не дано ничего.
Продолжение: чувства Паулы
«Вот, стало быть, во мне теперь поселилось чувство, которое называют любовью», — говорит себе Паула в который раз.
«Кроме того, во мне живет желание иметь детей.
Этому чувству сопротивляться бесполезно.
Самое позднее в тот момент, когда я стану матерью, швейная мастерская перестанет иметь хоть малейшее значение. Что значит мертвая мастерская по сравнению с живым ребеночком?
Надеюсь, первый ребенок не родится мертвым.
Важнее всего — живой человек, а уж потом — безжизненные инструменты.
И ведь еще что важно — в старости не будешь одинокой».
У Эриха голова занята моторами, они ведь тоже очень живые, вот у этого гоночного автомобиля, к примеру, силы как у нескольких тигров сразу.
В машине так прекрасно сочетаются форма и движение.
В самые светлые минуты Эрих мечтает о жизни, в которой не придется пачкать руки, о белых рубашках, об узких джинсах и непыльной работенке. А лучше всего — вообще ничего не делать.
Мысли о Пауле Эриху в голову не приходят.
Паула — нечто само собой разумеющееся, как воздух или как дыхание. Пауле не хочется такой оставаться, ей хочется стать чем-то особенным.
Паула выходит на улицу. На ней — сшитое самой Паулой платье с передничком. Паула вся сияет чистотой и аккуратностью. Сияют ее волосы, платье, хозяйственная сумка, ее тонкие ноги — все сияет друг перед другом, словно белый вихрь!
Но чистотой и аккуратностью здесь особенно не выделишься.
На порогах всех домов сидят омертвевшие женщины, словно раздавленные мухи-однодневки. Они словно приклеились к расплавившемуся асфальту.