Мы попали в затор и остановились среди красивых экипажей, в таком количестве и многообразии, какие мне и не снились. Справа находилось прекрасное ландо, алое, с красивой лакировкой, боковую стенку украшал герб, который повторялся на окаймленной золотой бахромой драпировке козел, где сидели двое кучеров. За ними стояли бок о бок Два лакея в треуголках и ливреях с большими золотыми бантами на плечах, оба держали по трости с золотым набалдашником, прислоненной к выступу крыши, и оба смотрели вперед невидящим взором. Но экипаж справа выглядел еще элегантней: в дополнение к двум лакеям там имелся мальчик в полосатой жилетке и паричке, стоявший на возвышении; на мой взгляд он ответил такой улыбкой, что сделался смертельным моим врагом.
Но больше всего меня удивили пылающие газовые рожки, которые освещали улицы и витрины магазинов: в тот пасмурный и дождливый сентябрьский день их зажгли необычно рано. Ни о чем подобном я даже не слыхивал, поскольку газовое освещение в то время не дошло еще до нашей деревни. Я взглянул на матушку: щеки ее зарделись, словно от волнения.
— Такое множество газовых фонарей! — воскликнула она. — А посмотри на зеркальные стекла, газовый свет в магазинах. Когда я в последний раз здесь была, улиц с газовым освещением имелось не более трех-четырех, в районе Сент-Джеймса, и магазины с такими витринами можно было пересчитать по пальцам.
— Бог мой! — воскликнула миссис Попплстоун, а ее сын презрительно улыбнулся. — Да вы, выходит, не бывали в Лондоне уже тысячу лет!
Матушка покраснела и опустила глаза.
Карета, которая по большой дороге неслась как птица, на улицах Лондона обратилась в неуклюжее чудище: ее то и дело настигали другие экипажи, на нее орали извозчики, из-под ее колес прыскали вывернувшие из-за угла пешеходы. Она напоминала мне уток, что грациозно плывут по воде и неуклюже переваливаются с боку на бок на суше.
Теперь, когда карета замедлила ход, я смог рассмотреть людей, с которыми мне предстояло соседствовать. На широкой улице (Хеймаркет, как шепнула мне матушка) были смешаны в единую толпу модники и оборванцы. За леди или джентльменом (нередко сопровождаемыми лакеем, при тросточке с набалдашником из слоновой кости) могли следовать люди, похожие на нищих: мужчины в бумазее и вельвете, с рукавами, подвязанными веревкой, женщины в обтрепанных платьях, маленькие девочки-цветочницы. Зрение, слух и обоняние со всех сторон подвергались осаде: на каждую стену или ограду были налеплены, выцветали на солнце афиши и объявления, глашатаи выкрикивали новости дня — потерянный ребенок, кораблекрушение, перемены на бирже, — а рядом торговцы продавали с лотков жареные каштаны, печеную картошку или вареных моллюсков.