Внезапно он остановился, воскликнул: «Подожди здесь! У меня поручение от матушки!» — и исчез в ближайшей галантерейной лавке. Я стоял снаружи и, забыв обо всем, глазел по сторонам, пока внезапно не понял, что прошло уже много времени. В лавке я не обнаружил своего спутника и обратился к продавцу.
Когда я описал мастера Попплстоуна, продавец ответил:
— Вы, должно быть, говорите о молодом джентльмене, который недавно сюда заходил. Он тут же выбежал через заднюю дверь.
Я не знал, что и подумать, однако времени на размышления не оставалось, так как я сообразил, что не знаю, где находится отель, куда поехала матушка. Все больше тревожась, я двинулся куда глаза глядят; казалось, уличные торговцы обращают теперь свои призывы именно ко мне; «А вот апельсины! А вот яблоки!» — кричат торговцы апельсинами, когда я пробегаю мимо; «Три ярда за пенни!» — вопят продавцы песенников, загораживая мне дорогу. Один раз я миновал лоток, за которым высокая наглая тетка держала на вилке живого, наполовину освежеванного угря; он жутко дергался, а она ухмылялась и что-то приговаривала.
Я пытался определиться по карте, но проку от этого не было, так как я не имел понятия, где нахожусь. Я показал карту случайно выбранному прохожему, но он прежде не видел карт и не знал, что с ней делать.
К счастью, однако, я вспомнил название постоялого двора и сумел в конце концов вернуться на Чаринг-Кросс. Я прождал у въезда во двор битый час, пока рядом не остановился экипаж и оттуда не выбралась моя матушка.
Глядя безумными глазами, она кинулась мне навстречу и крепко обняла, выкрикивая: «Ее здесь нет?»
Возвратив себе наконец дар членораздельной речи, она поведала мне вот что. Когда карета остановилась у отеля, миссис Попплстоун настояла на том, что оплатит проезд, а матушке тем временем поручила пойти в отель и сказать, что она, миссис Попплстоун, вернулась и просит помочь ей с багажом. Матушка так и поступила, оставив в карете все наши вещи, и, к своему удивлению, обнаружила, что никто в отеле никакой миссис Попплстоун не знает. На улице, разумеется, выяснилось, что кареты и след простыл. Таким образом, весь наш багаж исчез.
— Я все ждала, но она не вернулась, — повторяла матушка. — Тебя тоже не было, Джонни. Не иначе как произошло недоразумение. Когда она не найдет меня в отеле, то, конечно же, вернется сюда?
Не сразу я смог убедить ее в том, что нас ограбили, и тогда она разразилась слезами:
— Как она могла так поступить? Трудно поверить! Она была такая любезная, такая солидная. Ах, Джонни, мы остались в чем стоим! Больше у нас ничего нет!