Положение моего отца сделалось отчаянным. Ростовщик, предоставивший ему заем, вскоре узнал о его несчастье (ты как будто удивлена, но, похоже, у этих людей имеется сеть агентов и осведомителей во всех юридических, финансовых и церковных учреждениях) и пригрозил подать иск за долги, что неминуемо привело бы отца за решетку.
Мой отец в последний раз отправил своему отцу просьбу о помощи — ответа не последовало. Зная, что в Англии его ждет арест и бессрочное заключение, и беспокоясь за судьбу моей матушки и мою, отец решился на отчаянный шаг. В ту пору у молодых священников имелась возможность (она имеется, насколько мне известно, и в наши дни, поскольку происходило это всего лишь пятнадцать лет назад) без особого труда получить должность младшего капеллана в одном из пунктов Ост-Индской компании. Сравнительная доступность этого поста объяснялась не только низким жалованьем (более семидесяти фунтов ожидать не приходилось), но, главное, крайне нездоровым местным климатом и высокой смертностью среди проживавших там европейцев. Получив назначение в военный городок Конпур в провинции Аллахабад, отец большую часть своего первого квартального жалованья употребил на то, чтобы застраховать на пятьсот фунтов свою жизнь. Полис он оформил на мое имя, указав в качестве опекунов моих мать и бабушку; думаю, он, насколько это совместимо с этическим учением церкви, рассчитывал, что его вероятная смерть как погасит долг, так и обеспечит будущее вдовы и ребенка. Он намеревался отплыть в Индию один, но моя матушка во что бы то ни стало желала его сопровождать, и, видя, что отказ в этом повредит ее здоровью больше, нежели переселение в Индию, отец согласился.
Оставив меня на попечение бабушки, они отплыли в Калькутту. Местный климат оправдал ожидания отца в том, что касалось его самого: через несколько месяцев он умер. То же самое — увы! — случилось и с матушкой. Во всем же остальном его намерения не осуществились из-за неудачных юридических рекомендаций. Не знаю, как ты отнесешься к моим догадкам, что адвокат, у которого консультировался отец, состоял в сговоре с ростовщиком и намеренно ввел отца в заблуждение? Ибо, задолго до того, как ввиду смерти должника его имущество было освобождено от обязательств перед заимодавцем, этот последний обратился в суд и закрепил за собой пятьсот фунтов, которые страховая компания еще даже не успела выплатить моей бабушке. О существовании страхового полиса он мог узнать только от адвоката.
И вот, на седьмом году жизни я оказалась полностью зависимой от моей бабушки, весь доход которой составляла квартирная плата от жильцов двух верхних этажей в арендованном ею домике; она же, отягощенная помимо старости собственными заботами и недугами, едва ли годилась на роль единственной опоры для малолетнего ребенка. Ее забота обо мне выразилась в том, что она послала меня в школу для приходящих учеников, где я постаралась в полной мере усвоить все дававшиеся там знания и преуспела настолько, что мне доверили надзирать за младшими ученицами.