Матушка пошатнулась и рухнула бы на пол, если бы мы с бейлифом не поддержали ее.
— Проходите в приемную, — предложила миссис Фортисквинс, и бейлиф, оставив своих помощников в холле, вместе с миссис Фортисквинс подхватил матушку под руки, отвел ее в комнату и усадил на софу. Потом он устроился у огня, а служанка тем временем зажгла свечи.
Он оглядел комнату:
— Если долг не будет оплачен полностью, от меня требуется наложить арест на личное имущество в размере, приблизительно равном сумме долга.
— У меня ничего нет, — пробормотала матушка.
— Я могу это подтвердить, — вмешалась миссис Фортисквинс. — Эта леди вместе с сыном гостит в моем доме. Они явились несколько дней назад и при себе ничего не имели.
— Боюсь, мне придется обыскать ваш ридикюль, проговорил бейлиф, и матушка покорно отдала ему сумочку. Бейлиф открыл ее и пересчитал деньги. — Три фунта и несколько шиллингов, — объявил он. Матушка удивленно подняла глаза, но я перехватил ее взгляд и потихоньку кивнул. Как бы то ни было, — продолжал бейлиф, — у меня есть основания думать, что вы владеете суммой около семидесяти фунтов. Где она?
Откуда он узнал, спросил я себя.
— Не знаю, — отвечала матушка.
Бейлиф покачал головой:
— Если вы попытаетесь утаить деньги, миссис Мелламфи, это выйдет вам боком.
Миссис Фортисквинс обратилась ко мне:
— Ты их взял, Джонни?
Я помотал головой.
— Ты осложняешь положение своей матери, — сказала она.
Я неохотно отдал банкноты.
— Очень мудрый поступок, молодой человек, — кивнул бейлиф. Он тщательно сосчитал деньги, выдал матушке расписку и убрал их. — А теперь, мэм, готовьтесь отправиться с нами.
— Куда?
— В мой дом.
— В ваш дом? Не понимаю! Что за дом?
— В долговой дом, — грубо рявкнул бейлиф.
— Что со мною будет?
— Вы будете сидеть под арестом все то время, пока приказ может быть отозван. То есть пока вас не привлекут к суду.
Матушка сникла.
— Я с тобой, — сказал я.
— Нет, Джонни, — запротестовала она.
— Мне ведь можно пойти с нею? — спросил я бейлифа.
— Да. Только тогда платить придется за двоих, вот и все.
Все было решено. Нам дали несколько минут, чтобы одеться и приготовиться, а потом посадили в наемный экипаж, ждавший у крыльца.
— Пожалуйста, помогите нам, — обратилась матушка к миссис Фортисквинс через окошко кареты.
— Дорогая, — ответила она в дверях, — обещаю продолжить то, что начала. Увидите.
Карета отъехала и повезла нас по темным тихим улицам в совершенно незнакомую часть столицы. В редких вспышках света, когда мы миновали фонари, я видел, как жестоко сказалось на матери внезапное несчастье, завершившее краткое затишье. Лицо ее осунулось, глаза потускнели; когда мы добрались наконец до дома бейлифа на Грейт-Эрл-стрит в Сохо и нас повели внутрь, мне показалось, что она не отдает себе отчета в происходящем. Жена бейлифа отвела нас в маленькую голую комнатушку с решетками на окнах и закрыла за нами дверь, и тут матушка разрыдалась. Она льнула ко мне, но я, ощущая на щеках ее слезы и машинально бормоча ободряющие слова, пытался осознать, что с нами происходит. Как бейлиф, так долго нас разыскивавший, вдруг прознал, где мы находимся? Откуда ему было известно, что у нас имеется большая сумма денег? Мои подозрения против миссис Фортисквинс возродились с прежней силой.