— Об этом я ведать не ведаю, мастер Джонни.
— Но мне только и хочется узнать, не умер ли он за много лет до моего рождения?
— Нет, вряд ли. Нет, конечно же нет.
В задумчивом молчании мы продолжали путь. У самой заставы Сьюки внезапно сказала:
— Мой отец нарушил закон. Больше я ничего не скажу, я и этого не должна была вам говорить.
Ее слова я отложил про запас, чтобы обдумать потом, а теперь мои мысли были заняты дорожной заставой, разочарованием, которое я испытал, не увидев ни с той, ни с другой стороны никаких средств передвижения. Мы прошагали еще полмили вдоль парковой стены по левую руку, и проехали мимо нас всего-то две повозки и легкий фаэтон.
— Пора поворачивать назад, мастер Джонни, — огорченно вздохнула Сьюки, когда мы достигли поворота на Хафем.
— Можно чуточку подождать? — спросил я.
В тот же миг до меня донесся издалека металлический визг.
— Послушай, Сьюки. Там что-то едет.
— Нам нужно поторапливаться, мастер Джонни.
Дорога взбиралась по протяженному склону и приблизительно в миле сворачивала; к этой точке и был прикован мой взгляд. Внезапно там что-то появилось. Прежде чем я успел разобраться, что это, раздался перестук — такой дробный и от такого множества конских копыт, что прежде я ничего подобного не слышал. Я различал уже карету и упряжку, галопом несшиеся нам навстречу. Видел лошадиные головы в шорах, они вздергивались и тянулись в сторону, словно противясь движению, и в то же время длинные передние ноги так и мелькали в воздухе, как бы подбирая под себя дорогу. Вот показался закутанный в плащ кучер, он сидел на козлах, держа перед собой кнут, показалась и сама карета, ярко-красная и блестящая. Внезапно Сьюки схватила меня и бесцеремонно оттащила на широкую травянистую обочину.
Карета была уже близко, стук копыт и больших, окованных металлом колес по твердой дороге становился все оглушительней, тяжелые удары отдавались у меня в голове. Пронеслись мимо лошади, до их гигантских голов, выкаченных глаз, казалось, можно было дотянуться рукой, потные бока отливали блеском; за ними — карета, похожая на огромное чудовище на шатких ногах; мелькнули в окнах лица внутренних пассажиров; мелькнули кучер и внешние пассажиры на крыше, жавшиеся друг к другу под ветром.
Еще мгновение — и экипаж укатил, и мне осталось только следить из-под руки Сьюки, как раскачивался и подскакивал его тыл на неровной дороге.
Мы оба помолчали, потом я спросил:
— Видела, Сьюки? Это была почтовая карета, что ходит из Йорка в Лондон. «Стрела».
— Да что вы? — Лицо Сьюки все еще пылало от волнения. — Откуда вы знаете?