Губы ее улыбались, и она их без конца покусывала. Вика посмотрела на нее так, как будто видела впервые.
К полуночи Ангелина Васильевна, выпив одна бутылку шампанского и пару бокалов сухого мартини, была, что называется, в стельку. Она потащила Вику гулять, заявив, что ей срочно необходим свежий воздух. Все уже давно спали, в корпусах было темно. И только окна домика директора мягко сияли сквозь листву желтыми квадратами, да редкие фонари отбрасывали на дорожки голубоватые колышущиеся круги света.
— Боже! Какая красота! — громко воскликнула Ангелина Васильевна, с дробным топотом сбегая со ступенек на дорожку.
— Тише, мама, ты всех сейчас перебудишь, — предостерегающе сказала Вика, спускаясь следом.
— Да, да, — зашептала Ангелина Васильевна, прижимая бутылку с остатками мартини к груди и двигаясь на цыпочках в сторону столовой.
Она завернула за угол, чуть пошатываясь. Вика шла за ней. Ее вновь начал разбирать смех. Ангелина Васильевна внезапно притормозила возле ротонды, так резко подняв голову вверх, что потеряла равновесие и чуть не упала. Вика успела подхватить ее под локоть.
— Бог мой! — вскричала Ангелина Васильевна, испугав кота, который мирно спал между колоннами. Он молнией метнулся в кусты. — Посмотри, какая красота!
Ротонда, освещенная двумя фонарями, действительно выглядела очень эффектно.
— Какие декорации для греческой трагедии! — еще громче воскликнула Ангелина Васильевна и резво забежала внутрь, встав в центре. — Виктория! Подскажи мне что-нибудь из греков! Какой-нибудь монолог. Или хотя бы Гамлета на худой конец!
— Я не знаю, — ответила Вика, давясь смехом.
Тучная фигура матери в белой футболке и широких бриджах, освещенная неровным светом фонарей, выглядела очень комично. Ангелина Васильевна подняла руку с бутылкой вверх и замерла, глядя по сторонам с победным видом, словно действительно только что отыграла спектакль.
— Ай-яй-яй, — сокрушенно заметила она. — И чему вас только в школе учат? Какая жалость! А то я бы живо в номер за простыней слетала.
— Зачем? — сквозь смех спросила Вика.
— Завернулась бы в простыню, как в тогу, распустила волосы и прочла монолог. А ты что подумала? Да я, если хочешь знать, всегда мечтала о карьере актрисы. А родители заставили в финансовый пойти. — Ангелина Васильевна внезапно всхлипнула. — Можно сказать, загубили талант, зарыли его в землю!
Она глотнула мартини прямо из бутылки и вышла из ротонды.
— И чего ты все скалишься, дочь моя? — беззлобно спросила она, вытирая слезы краем футболки. — Мать ей тут душу раскрывает, а она ржет, как лошадь.