Анита вспомнила тот ужасный день, когда он показал ей револьвер и заявил, что вместе со своим хорошим другом Фуентесом добудет кучу денег.
Фуентес!
Она подумала о том, что, если бы не было этой свиньи, ее любимый Педро был бы жив!
Фуентес!
Эта безмозглая скотина, которая ввела Педро в искушение! Которая дала ему револьвер! Эта скотина, и никто иной, повинен в смерти Педро!
Анита почувствовала, как горячая кровь вдруг прилила к голове. Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Женщина сжала пальцами виски. Слабость, охватившая ее, вызвала испуг. Потом горячая волна схлынула, и она почувствовала озноб.
Анита не могла знать, что от переполнивших ее ярости и злобы у нее в головном мозгу лопнул крошечный сосуд. Это привело к тому, что она впала в полубессознательное бредовое состояние.
Стоя неподвижно на коленях, она вдруг отчетливо услышала внутри себя голос, который сказал ей, что Педро взывает к мести. Этот же голос прошептал, что ее любимый Педро никогда не успокоится в мире, пока не будет отомщен.
Она прислушалась к этому таинственному голосу и кивнула в знак согласия.
– Я отомщу за тебя, любимый Педро, – пробормотала она. – Сначала Фуентесу, который виноват в твоей смерти, потом Мануэлю, который обманул меня, потом этому полицейскому детективу, который застрелил тебя. Все они будут наказаны. Я клянусь тебе в этом!
После этих слов напряжение, в котором находилась Анита, спало. Она почувствовала, что теперь может молиться. Во время молитвы она пальцами поглаживала рукоятку кинжала, спрятанного под свитером, словно монашка, перебирающая четки.
Мануэль бесшумно проскользнул на террасу. Капли пота блестели в лунном свете на его лысой голове. Он двинулся вперед и встал так, чтобы ему хорошо было видно Аниту. Он довольно долго наблюдал за ней, убедившись, что она еще молится, вернулся в гостиную.
– Она все еще молится. Не будет никаких трудностей, – шепнул он Фуентесу.
– Посмотри-ка! – оборвал его Фуентес и кивнул на дверь лифта, на которой загорелся сигнал «занято».
– Наконец-то! – зловеще улыбнулся Мануэль. – Первой выйдет женщина. Я займусь ею, – напомнил он, – ты направишь пушку на мужчину. Но не забывай: никакой стрельбы!
В кабине лифта, поднимающегося в апартаменты, царило оживление. Мария Уорентон была в великолепном настроении. Она выиграла двадцать тысяч долларов.
– Вот видишь? – сказала она и поцеловала Уилбура. – Я же тебе говорила, что у меня сегодня день везения. Закажи сандвичи с икрой и шампанское. Я просто умираю от голода. Это все от возбуждения.
Уилбур, который мечтал добраться до постели и поспать, принудил себя улыбнуться: