Положение усложнилось, когда три месяца назад к ним, разойдясь с мужем-алкоголиком, переехала их старшая дочь с трехлетним сыном.
Работу ей найти пока не удалось, и неизвестно, удастся ли найти вообще. Поэтому, как никогда ранее, Петр Иванович ощущал свою зависимость от начальства.
А с начальством тоже было не все гладко.
Новый директор – Станислав Олегович Скроцкий, появился в результате кадровых перетасовок, вызванных событиями августа девяносто первого года, и, хотя формально имел соответствующее образование, всю жизнь занимался так называемой общественно-политической работой, перепрыгивая, как это было принято, с одной номенклатурной должности на другую.
Насколько было известно Петру Ивановичу, руководил он и коммунальным хозяйством и заготовкой вторсырья. Теперь он значительно расширил свои возможности, перепрыгивая из партии в партию. Конкретное руководство ГЭС он оставил своему заместителю – Сорокину, бывшему до него в течение трех лет директором, – знающему и энергичному специалисту, а сам занимался главным образом какими-то более важными для него делами. Но все кадровые вопросы на ГЭС он решал единолично. В те, к счастью, редкие случаи, когда директор непосредственно вмешивался в процесс управления станцией, персонал, как правило, имел разнообразные неприятности.
Вспомнив о грядущем неизбежном общении с директором по поводу своего выхода на пенсию, Петр Иванович тяжело вздохнул.
Зазвонил городской телефон. Прежде чем взять трубку, Петр Иванович автоматически, по профессиональной привычке, взглянул на часы.
Они показывали восемь сорок семь. Звонил директор.
– Петр Иваныч, это ты?
– Я, Станислав Олегович, с добрым утром.
– Привет. Как там у тебя, нормально?
– Все нормально, Станислав Олегович.
– Сорокин на месте?
– Да, с восьми часов.
– Я сегодня, пожалуй, не приеду. У меня тут дела в городской администрации. Ты скажи Сорокину при случае, я ему звонить не буду.
– Хорошо, Станислав Олегович, так и передам.
– Да, вот еще что. Мы с Долбоносовым сегодня вечерком на рыбалку собрались. На леща.
Так что смотри, чтобы клев был. Ты меня понимаешь?
Несмотря на тридцатитрехградусную жару, Петр Иванович почувствовал, как по спине побежали мурашки. Не зря его с утра мучили дурные предчувствия.
Долбоносов был главой администрации города и большим любителем ловли леща на кольцо, так называлась предназначенная для этого снасть. Вообще-то она была запрещена, и начальство собиралось заниматься откровенным и неприкрытым браконьерством, но это никого не интересовало, и меньше всего Петра Ивановича.