— Медиум! Да вы с ума сошли! Проснись, дочка, проснись! — Ради Бога, оставьте ее, иначе вам придется сильно пожалеть. Очень опасно внезапно прерывать транс.
Челленджер был явно озадачен. Впервые присутствие духа изменило ему. Его дитя подстерегает какая-то неведомая опасность, так неужто он ее и подтолкнет?!
— Что же мне делать? — беспомощно спросил он.
— Не бойтесь, все будет в порядке. Садитесь! Все садитесь! Ага, она собирается заговорить.
Девушка выпрямилась на стуле. Губы ее дрожали, одна рука была вытянута вперед.
— Это ему! — воскликнула она, указывая на Челленджера. — Он не смеет обижать моего медиума! Это послание. Ему.
Все затаили дыхание.
— Кто говорит? — спросил Мейли.
— Виктор говорит. Виктор. Пусть не обижает моего медиума! У меня послание — для него!
— Да-да. Так что за послание?
— Здесь его жена.
— Да!
— Она говорит, что уже приходила к нему — с помощью этой девушки. Это случилось сразу после кремации. Она стучит, он слышит ее стук, но не понимает, что происходит.
— Профессор Челленджер, вам это о чем-нибудь говорит? Из-под нахмуренных бровей с подозрением глядели глаза, в которых застыл немой вопрос, — как загнанный зверь, профессор свирепо озирался по сторонам. Это обман, подлый обман, и они вовлекли в него его собственную дочь. Это отвратительно! Но он им покажет! Он выведет их на чистую воду! Нет, у него нет вопросов: он видит их насквозь! Они ее совратили. Конечно, он от нее такого не ожидал, но, к сожалению, так и есть. Она пошла на это ради Мелоуна. Ради любимого человека женщина готова на все! Да, отвратительная история! Он не смягчился, напротив, он жаждал мести. Разъяренный вид и отрывистая речь отчетливо выражали его настрой. Девушка вытянула руку.
— Еще одно послание!
— Кому?
— Снова ему. Человеку, который хотел обидеть моего медиума. Он не должен его обижать! Вот мужчина — двое мужчин — они хотят ему что-то сообщить!
— Да, мы слушаем, Виктор.
— Первого зовут… — Девушка слегка наклонила головку, словно прислушиваясь. — Ага, понял! Ол… Олдридж.
— Вам это имя что-нибудь говорит?
Челленджер вздрогнул; на его лице отразилось безграничное удивление. — А кто же второй?
— Уэр. Да-да, Уэр.
Внезапно Челленджер сел и провел рукой по лбу. Он был смертельно бледен, на лице выступил пот.
— Вы их знаете?
— Я знал людей с такими именами.
— Они хотят нам что-то сказать, — промолвила девушка. Челленджер словно подготовился к удару.
— Что же это?
— Слишком личное. Нельзя сказать, пока все здесь.
— Мы можем подождать за дверью, — сказал Мейли. — Пойдемте, друзья, пусть профессор услышит, что ему должны передать.