– А-а, понимаю. Многие едут туда, но вот моё мнение: хорошо там, где душе легче. Хевим – очень большой город, суетный. А мне лучше здесь, на море, вдалеке от проблем, хоть и Приграничье неспокойно, зато – свобода. А что нового на Эртикноу?– внезапно поменял тему капитан.
– Сменился Проконсул.
– И кто стал новым?
– Вэкки.
– А-а… Знаю этого типа, точнее, слышал о нём. По-моему он – совершенный кретин. У него всё самое умное находится в животе. Думаю, желудок даёт добрую половину его туловища. Вы не видели его?
– Видели разок.
– Тогда вы должны знать, что он ест, даже когда спит. Как вы считаете?
Андрей отмолчался, лишь пожав плечами. И у стен тоже есть уши. На счёт Вэкки он имел своё мнение, недавно вкусив все прелести его «гостеприимства». Видимо Роас оценил жест как согласие и продолжил:
– Вот, и я об этом говорю. И ещё считаю, что этим и ограничивается власть над периферийными землями. Они жируют и им наплевать на народ. Вы согласны? Да, конечно же, согласны! Другого мнения быть не может. Интересно, как они могут удерживать такую территорию, имея на постах таких людей?
– Вы говорите о них, как о правителях других земель. Как о чужих.
– Да так оно и есть! У них своя жизнь, а у нас своя.
– Вы бы хотели сделать мир лучше?
– Пусть этим занимаются те, кому это надо.
«Вот! Вот она, самая ужасная ошибка человечества. Безучастие»,– подумал Андрей
– Пассивность – медленная смерть,– изрёк Андрей.
Капитан задумался, он отпил вина и сказал:
– Не наша смерть, но вы правы.
– Тогда чья?
– Их, он указал наверх.
«Ошибаешься, мой дорогой друг, вместе с ними умрёте и вы, такое было уже не раз».
– Вы не согласны?– спросил Роас.
– Позвольте с вами не согласиться.
– Почему?
– Приведу простой пример. У нас есть судно, корабль – это государство. Капитан – его глава. Если на корабле глупый капитан, то он просто потопит судно, погибнув и сам, и погубив весь экипаж.
– Интересное сравнение.
– Так вот, если команда слепо будет следовать за правителем, то и она уйдёт под воду.
– Да-да, я понял. Но тогда становится вопрос: если каждому человеку дать право делать всё, что он хочет, то это будет уже не команда, а сброд.
– Да, вы правы, будет толпа. Всегда нужно искать равновесие.
Андрею хотелось закончить эту полемику как можно скорее, прежде чем капитан спросит: «Где выход?» и тема растянется на часы. Он глянул в окно, пытаясь определить скорость.
– Когда, говорите, мы прибудем в Эрению?– спросил он, переводя взгляд обратно.
– Вечером.
– Ну, значит, только вечером посмотрим на Праздник Лета. А что ещё интересного там будет? – спросил он, как бы вскользь. Сначала он подумал, что капитан стал исключением из правил, но сейчас понял, что ошибся. Роас был достойным сыном своего мира и не хотел смотреть вперёд, хотя и скрыто протестовал, но вяло, безучастно. И этот протест был направлен против толстосумов, а не против системы. Систему он считал идеальной. Впрочем, ломка системы всегда приводила к огромным жертвам, и здесь ничего нельзя поделать – таков закон революций, и это всегда следует иметь в виду.