Добравшись до места, где погибла Хелен, я методически обшарил тропинку, траву и камни в радиусе тридцати метров. Я не знал, что именно ищу, но почему-то полагал, что мои поиски могут увенчаться успехом.
Было жарко, но я не прекращал поисков и нашел одну вещицу. Ею оказалась наполовину выкуренная сигара. Пока я стоял на жарком солнце, разглядывая этот окурок, меня вдруг охватило неожиданное и безошибочное чувство, что за мной следят.
Я страшно перепугался, но проявил благоразумие и глаз не поднял. Я продолжал разглядывать окурок, сердце у меня бешено заколотилось. Жуткое это чувство – стоять на краю опасной тропы и знать, что кто-то прячется поблизости и наблюдает за тобой. Я сунул окурок в карман и выпрямился, отодвигаясь от края обрыва. Чувство, что за мной следят, не проходило. Небрежно поглядев по сторонам, я увидел заросли кустарника, а метрах в пятидесяти – густой лесок.
Я направился по тропинке обратно к вилле. Всю дорогу до садовой калитки я чувствовал, как чьи-то глаза прямо буравят мне спину. Понадобилась вся моя сила воли, чтобы не оглянуться через плечо.
И только когда я уже сидел в «линкольне» и быстро ехал по извивающейся, как змея, дороге в Сорренто, я почувствовал некоторое облегчение.
В Сорренто я первым делом вернул ключи от виллы агенту по продаже недвижимости. Я заплатил, сколько положено, за аренду и оставил ему свой римский адрес, на случай если на имя Хелен поступят какие-нибудь письма.
Я поехал в управление полиции, где забрал кинокамеру и футляр. Гранди промурыжил меня у кабинета с четверть часа. В конце концов оттуда вышел сержант с камерой и взял с меня расписку в получении.
Повесив камеру на плечо, я вышел из управления и направился к машине. Сев за руль, я медленно выехал на перегруженную транспортом главную улицу.
После пережитого на утесе я постоянно держался настороже и поэтому заметил, взглянув в зеркало заднего вида, как со стоянки выкатился темно-зеленый «рено» и поехал следом за мной. Не будь я уверен, что кто-то следил за мной на вершине холма, я бы не придал этому значения, но теперь я стал подозрительным. И тот факт, что темно-синий солнцезащитный козырек прикрывал ветровое стекло, лишая меня возможности разглядеть, кто сидит за баранкой, лишь усилил мою подозрительность.
Я неспешно поехал в Неаполь, то и дело поглядывая в зеркало. «Рено» держался на почтительном расстоянии метров в сто. Я держал шестьдесят километров в час. «Рено» не отставал.
Лишь выехав на трассу, решился проверить, действительно ли он сидит у меня на хвосте или просто случайно тащится следом. Я разогнал «линкольн» до девяноста. «Рено» по-прежнему держался на привязи. Я вдавил педаль газа в пол, и «линкольн» рванулся вперед. Скорость и приемистость у него были дай Бог, и через пару минут стрелка спидометра показывала уже сто тридцать километров в час.