Липкович краем глаза увидел, что противник подошел на расстояние нескольких метров, с интересом поглядывая на поверженного противника. Липкович медленно повернул голову, стараясь не делать иных посторонних телодвижений, которые могли бы напугать противника и привести к огневому поражению. Он взглянул в глаза своему противнику – и выбросил всю энергию, которую успел накопить. Чужак застыл на месте и выронил автомат. Липкович, злорадно ухмыльнувшись, вытащил пистолет и взял на прицел голову противника. Немного помедлил. Потом рука несколько дрогнула, замерла, а потом плавно продолжила свой ход, совершила полукруг и остановилась возле собственного виска. "Эх, жизнь! Да пускай живет! А вот мне, похоже, уже незачем…" – и вспоминая черные, смеющиеся глаза юной Сарры, он медленно нажал на спуск. Свободен – наконец.
Освободившись от оцепенения, Ротмистр с удивлением смотрел на лежащего перед ним противника. Тот был уже не опасен. Снесённые полчерепушки явственно указывали на то, что опасаться его уже было не нужно. Но чем пристальнее Ротмистр вглядывался в тело поверженного противника, чем больше понимал то, что произошло, тем явственнее в нем возникало чувство стыда… "Позор! Попался я, как мальчишка! Поперся отсмотреть недобитого врага, поделить шкуру недобитого медведя! Поиздеваться над беспомощным соперником!" Присмотревшись, он увидел и странную деформацию левой руки, и тяжелый рюкзак за спиной, и отсутствие более-менее серьезного вооружения, кроме пистолета. "Мда… Фактически, при таких обстоятельствах у него не было ни единого шанса победить. А ведь он – победил. Пусть – из-за моей собственной глупости. Пусть – явно из-за своей спецподготовки и спецметодов, обучиться которым удается далеко не каждому. Но – победил. И вот он – погиб. А я – живу! Незаслуженно!"
Однако Ротмистр быстро погасил в себе смутные мысли о стыде и даже самоубийстве. Слишком серьезная у него была психологическая подготовка, чтобы подобное слюнтяйство овладело им полностью. Однако противника он зауважал. Он поднял выроненный автомат, установил его на режим автоматической стрельбы и отстрелил в воздух всю обойму, отдавая салют сопернику поверженному, но непобежденному. Скорее – победившему. И подарившему жизнь ему, Ротмистру.
Сотни р'хнэхров сосредоточенно наблюдали финал состязания. Сотни р'хнэхров удивленно вздохнули, если, конечно, у них было нечто похожее на вздох. Уже не первый раз поведение людей в критических ситуациях ставило их в тупик. Но почему? Ведь он обязан был победить. Ведь он, фактически, уже победил. Но вместо победы, он предпочел смерть. А его противник вместо смерти обрел незаслуженную победу… Суета сует…