Липкович в очередной раз взглянул на таймер, а потом снова сконцентрировался на мыслях о выполнении задания. Его взгляд упал на прикрепленный сбоку автомат УЗИ, и снова определенное недовольство отразилось на его лице. Он вспомнил свои прошлые, яростные споры с Мартовским Котом, который подбирал ему вооружение и спрашивал его мнение по этому поводу. Но при этом, вместо желанных новейших образцов энергетического и лазерного вооружения, он настойчиво советовал выбирать только из образцов многовековой давности. Этого Липкович никак не мог понять. Совершить такую огромную подготовку к выполнению важнейшей операции, создав мощнейшее взрывное устройство, построив дом, который стоил гигантских денег, создав аппаратуру переброски и технологию переброски, оценить которую в денежном выражении Липкович даже и не пытался, – и при этом рисковать всем вышеуказанным только потому, что вместо новейших образцов вооружения нужно будет обойтись древними пороховыми пугачами? Единственно возможным объяснением он считал то, что при переносе в Мясорубку не должно было произойти случайностей, и в те или иные руки не должно было попасть сверхмощное современнейшее лазерное вооружение. То есть, если вдруг при переносе произойдет несчастье, и Липкович прибудет туда в виде фарша, а его вещи прибудут туда целыми и невредимыми, то тут уже неизвестно кому может достаться его вооружение. И лучше, если в таком случае, его вооружением будут образцы, которые и сейчас являются самыми распространенными в Мясорубке. И соответствуют тамошнему технологическому уровню. В этом случае не будет никакого дисбаланса в вооружениях сторон. Такое объяснение в некотором роде оправдывало решение Мартовского Кота, но не уменьшало огорчения Липковича. В пределах указанного веса он выбрал себе небольшой скорострельный автомат УЗИ, гордость древнего Ызраиля, пистолет, несколько осколочных гранат, боекомплект, нож, бронежилет. Старался подобрать все это с учетом того, что ему, возможно, придется сражаться с большим весом за спиной, поскольку взрывное устройство весило на Земле килограммов пятьдесят, не меньше. Это сильно уменьшало его личную маневренность. Ему нужно было выполнить задание и продержаться в Мясорубке не менее шести земных часов, после которых произойдет обратный перенос.
Был канун Нового еврейского Года. Он вот-вот начнется – всего через несколько минут. И чтобы отвлечь себя от грустных мыслей и переживаний, Липкович стал мысленно поздравлять всех поклонников Машыахха с Новым Годом. "Ле шана тиктеву всем! Ле шана тиктеву, Сарра! Ле шана тиктеву, Женя!" – как заклинание начал твердить он слова приветствия на древнем, в который раз уже умирающем языке. "Ле шана тиктеву! Смогу ли я принести вам, поклонникам Машыахха, счастье в Новом Году? Смогу ли я выполнить мое испытание? Что там, через несколько минут, в дни Рош ха-шана, запишет Б-г в книге жизни? Какая судьба ожидает меня в наступающем году?"