Весна, как обычно, пришла в Централь в середине второй луны. Зазеленели чахлые деревца и кусты вдоль Большого Сфальта, трава пробивалась отовсюду — сквозь трещины в бетоне, сквозь битый кирпич, сквозь ржавый, рассыпающийся в рыжую труху металл. Зеленый, свежий цвет травы — цвет жизни — был везде: на сочленениях трубопроводов, на крышах жилых блоков, на стенах заброшенных постов.
Фермеры трудились на своих полях. Серых не было ни слуху, ни духу — Ворон, как и обещал, отвел племена на север. Теплицы дали первый урожай — голод теперь не грозил Централи, тем более, что через Ферму шел непрерывный обмен инструментами, оружием, пищей. Конвои, как таковые, потеряли всякий смысл. Любой фермер или обитатель Централи мог прийти на Ферму и получить то, что нужно.
У Вика появилась масса свободного времени. Он был намерен атаковать Город осенью или в конце лета. Таково было общее решение, решение вполне разумное. Раньше собрать единое войско не представлялось возможным. Служба транспорта превратилась в фикцию. А обязанности Вика перед его родом — обязанности охотника — не отнимали много времени. Весной фермерам было не до охоты. Вик занимался главным образом тем, что помогал управляться на полях с лошадьми. Здесь, на поле, он получил известие о том, что городской Конвой заявился за данью в поселки старейшины Владимира.
— Хорошо, — только и сказал Вик. — Теперь они придут в конце лета. Придут В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ.
Весенние заботы фермеров прервали полосу свадеб, но и без того связи фермерских родов с Централью пустили глубокие корни. Свадьба Веты и Святополка состоялась в назначенный срок — Вик присутствовал на ней только потому, что не мог отказаться от этого ни под каким предлогом. Глядя на Вету и Святополка, Вик невольно любовался ими. Они были прекрасной парой — оба юные и красивые, в нарядных одеждах из щедро украшенного вышивкой полотна. Вик изо всех сил старался забыть о том, что прежде красота Веты не оставляла его безразличным. Ну, конечно же, между ними ничего не было и не могло быть… разве что девичья, почти что детская влюбленность Веты в него. Теперь, после того как Вик вынужден был убить Гея — отца Веты, этой влюбленности наверняка и следа нет.
Вик улучил подходящий момент, подошел к Вете и сказал:
— Ты должна знать… я не хотел этого.
Вета промолчала. В ее взгляде не было ненависти. Но и прежняя детская открытость, обнаженность чувств исчезла.
— Это произошло случайно, — продолжал Вик. — Мне жаль, что все так… все так нелепо складывается.