Откинулась. крышка люка на башне танка, и оттуда начал было выбираться мон, но, скошенный автоматными очередями, бессильно обмяк, застряв в люке. Все происходило невероятно быстро. Пока взгляд Вика был направлен на горящий танк, моны, находившиеся в грузовиках, успели рассредоточиться и открыть огонь по лесным зарослям, окружающим дорогу. Фермеры стреляли в ответ и забрасывали монов минами. Дорога была блокирована плотно. Конвой был обречен.
Второй танк открыл огонь из орудия, одновременно дав задний ход. Снаряды рвались в лесу, не причиняя фермерам большого вреда. Вик мог бы приказать уничтожить с помощью мин и этот танк, но он надеялся захватить его неповрежденным. Поэтому он приготовил для замыкающего танка нечто другое, нежели для головного. Сквозь отчаянную автоматную стрельбу и грохот танкового орудия раздались хлопки нескольких мин — и на дорогу позади продолжающего пятиться танка обрушились две сосны.
Эта баррикада должна была остановить танк. Но она не остановила его. Боевая машина, взревев двигателем, без особого труда преодолела завал. Теперь медлить было опасно.
— Гранатометчики! — крикнул Вик, едва увидев, что происходит. Приказ пронесся вдоль дороги от человека к человеку — и вскоре два гранатомета ударили по танку.
Один из выстрелов оказался точным. Вик не видел, куда попала граната, но танк окутался клубами дыма и замер на месте. Лишь на несколько мгновений. Потокм огромная машина дернулась и вновь двинулась с места. Посыпались мины. На этот раз фермерам повезло меньше, чем с первым танком — в цель попали лишь одна или две мины, угодившие к тому же в гусеницу. Танк вновь дернулся, надсадно ревя дизелем, и внезапно начал вращаться на месте. При этом он не переставал вести орудийный огонь. Это не было прицельной стрельбой, это был скорее жест злобы и отчаянья. Но совершающая обороты на единственной уцелевшей гусенице, изрыгающая огненную смерть бронированная махина невольно вселяла страх. Тем не менее фермеры не отступили. На танк продолжали сыпаться мины. Вновь и вновь подползающие к танку фермеры проявляли ничуть не меньшее упорство, чем засевшие в танке моны. И вскоре боевая машина запылала. Орудие выстрелило еще несколько раз и замолчало.
Судьба обороняющихся автоматчиков была решена, но они и не думали сдаваться.
Погибая под пулями фермеров, моны так и не успели понять, что безоговорочному господству Города пришел конец. Они сражались — даже в этой безнадежной для них ситуации — со спокойной уверенностью машин. Вик отметил, что монов нельзя назвать очень уж искусными воинами. Им действительно, как и предполагал Вик, не хватало боевого опыта. Они даже не попытались прорваться из окружившего их кольца фермеров.