Он не просил милосердия для себя. Он не верил, что Высокое Небо и Всемогущий Бог могут быть милосердны к нему.
Послышались чьи-то медленные, осторожные шаги. Звук был слышен отчетливо и разносился далеко в этом необычном здании. Рука Вика инстинктивно коснулась акэма, потом замерла. Все равно… Он не хотел больше никого убивать.
Из-за прикрепленных друг к другу вертикальных металлических труб появился старик. Такого дряхлого старика Вик видел впервые — на вид ему было лет восемьдесят, а может и больше. Но глаза его говорили о сильном, здравом уме. Он смотрел на Вика.
— Что тебе нужно, варвар?
Незнакомое слово не смутило Вика. Сейчас его ничто не могло смутить.
— Когда-то это был дом Всемогущего Бога?
— Всемогущего Бога? — переспросил старик. — Ну что ж, можно сказать и так.
— Я пришел сюда, чтобы говорить с Всемогущим Богом. Я убийца, пусть так. Но она ни в чем не виновна. Он должен понять это и простить ее…
Только тут взгляд старика обратился к лежащей у ног Вика мертвой девушке. Он долго смотрел на нее. Потом вновь глянул на Вика:
— Кто это?
— Моя жена. Ее звали Надежда.
— И ты хочешь, чтобы Бог услышал тебя?
— Да!
— Я не знаю, услышит он тебя, или нет, — покачал головой старик. — Но ты можешь услышать его… — с этими словами старик заковылял к металлическим трубкам.
Перед ними Вик разглядел какие-то странные, совершенно непонятные ему приспособления. Старик опустил на них пальцы…
Музыка.
Вик мгновенно понял, что это — она.
Он услышал голос матери: «Поколение приходит и поколение уходит, Виктор, мой маленький Вик, поколение уходит и поколение приходит — и только одно высокое небо пребывает вовеки»… Звуки кружились вокруг него и внутри него, сплетались воедино, рассыпались тысячью других звуков. Высокое Небо и Всемогущий Бог — они были в ней, в музыке. Горло сдавили рыдания. Слезы, которые не выплакать, ибо стыдно плакать перед лицом Музыки… Музыка возносилась ввысь и оттуда, с немыслимой вышины, обрушивалась на Вика чистым водопадом, светлой водой. Он, Музыка, Небо и Бог — больше ничего не было.
Кто-то легко коснулся его плеча. Вик обернулся.
И увидел лицо Лен. Совсем рядом. Она внимательно смотрела на него. Она смотрела прямо ему в глаза. Он чувствовал ее дыхание. Их лица почти соприкасались.
А над их головами гремела органная музыка.
— Напрасно ты пришла, — сказал Вик. — Мы никогда не будем счастливы. Никогда.
Ничего не отвечая ему, Лен приблизилась еще больше и уткнулась лицом в его плечо. Она крепко обняла его. Не говоря ни слова.
И так же молча Вик обнял ее.
Прощание?
Встреча?