Теперь Вик бежал по сфальтам, где ему начали встречаться люди — из ремонтной и кузнечной смен, из жилых блоков. Они спрашивали о Реке, но Вик только мотал головой на бегу — он боялся сбиться с дыхания. Он миновал главный жилой блок, поселок службы металла, зону хранилищ топлива. Подбегая к каналу, Вик свернул было направо, но тут же передумал и вернулся на Большой Сфальт. Двигаясь вдоль канала можно было чуть быстрее добраться до Фермы, однако из леса, который начинался сразу за каналом, нередко открывали стрельбу серые. Поэтому Вик решил не рисковать. Он добрался до жилого блока ходовиков и свернул с Большого Сфальта в стеклянный лабиринт теплиц.
С теплицами у службы пищи дело обстояло примерно так же, как у службы транспорта с грузовиками, у службы Станции — с турбогенераторами, а у службы связи — с телефонами. Бор был вынужден из лета в лето снимать стекло с одних теплиц и переставлять его на другие, заменять разбившиеся стекла, отчего количество действующих теплиц неуклонно уменьшалось. Но, во-первых, теплиц было много, очень много, а во-вторых существовал резерв более эффективного использования каждой действующей теплицы, и Бор постоянно что-то мудрил с урожайностью. Вик завидовал ему: он-то не мог поставить на каждый действующий грузовик два или три кузова! Вначале он подумывал о прицепах, но потом был вынужден отказаться от этой затеи: изношенные двигатели не прощали ни малейшей дополнительной нагрузки.
Фермерская смена старалась поддерживать порядок в этой части Централи, бежать по сравнительно ровным и гладким тропинкам было удобно. Вик даже не почувствовал бы усталости, если б не автомат за плечами. Он бежал между двумя рядами теплиц, все больше и больше сожалея о том, что не оставил автомат в своей комнате.
Но вот стеклянный лабиринт расступился — и Вик увидел Ферму. Вернее — пока что ограду Фермы.
В отличие от Станции, теплиц, жилых блоков и многих других построек Централи, созданных еще до Исхода, и только переустроенных прошлыми, Ферма была целиком делом рук прошлых. Ее создавали уже после Исхода, в течение многих лет — надежду и спасение прошлых, их детей и детей их детей, триумф службы зданий, бастион службы пищи… Ферма действительно напоминала бастион, или даже небольшую крепость. Ограда ее была сооружена из бетонных плит, металлических балок, кирпичей и даже бревен, которые добывались в рискованных экспедициях в лесу за каналом. Бревен было сколько угодно на юге, в зоне Лесного Завода, но соваться туда было не менее рискованно, а лес, по крайней мере, был рядом с фермой.