Пост-4 смолк — его огонь как отрезало.
Опешившие серые издали очередной вопль — и тут с треском, шумом и ревом из зарослей вывалился Слав, бешено вращающий своим кистенем. Натиск и точный расчет: он напал на двоих серых, оторвавшихся от основной группы, налетев на них, как ураган, выиграв драгоценные доли мига. Эти двое не успели развернуться для прицельного выстрела — Слав буквально смел их со своего пути, а затем бросился на песок сам. Очереди из автоматов остальных серых прошили воздух над его головой. Стреляя по новому противнику, серые развернулись боком к Вику.
Именно этого он и ждал.
Молниеносно поднявшись на одно колено, он всадил длинную очередь в группу сбившихся перед ним фигур. Вик стрелял наверняка: серые были в нескольких шагах от него. Но уже в тот момент, когда он нажал на спусковой крючок, мышцы напряглись для прыжка. Прыгая в сторону, Вик успел заметить, как оседают на песок двое или трое серых. Остальные веером полоснули вокруг себя автоматным огнем — они поняли, что попали в ловушку. Пост — 4 снова открыл огонь. Со стороны зарослей Слав палил из двух автоматов убитых им серых. У Вика кончились патроны, и он только плотнее и плотнее вжимался в песок. Потом рискнул, вырвал из-за пояса запасной магазин, вставил его в автомат и открыл огонь, ничего перед собой не видя — облако пороховых газов повисло над берегом. Стрельба слилась в непрерывный грохот. Возможно, это длилось миг. Возможно — бесконечно.
Но внезапно стрельба прекратилась.
Вик не услышал это — почувствовал.
Оглушительная тишина воцарилась вокруг.
Вик лежал ничком, прижавшись щекой к влажному, холодному песку. Он чувствовал телом каждую песчинку. Он был жив.
Вик медленно поднялся на ноги, отряхивая одежду бессознательным, рефлекторным жестом. Рядом качалась черная вода. Пороховая дымка рассеивалась. Откуда-то появился Слав, он тряс Вика за плечо и что-то говорил — но Вик ничего не слышал.
Тишина была вокруг и внутри него, одна только тишина, ничего, кроме тишины…
Потом Вик увидел серых — вернее, их тела. Теперь он видел их совсем близко — и все-таки они оставались только темными человеческими фигурами. Грязь и длинные, спутанные волосы облепили их лица, сделали похожими друг на друга. Девять грязных, одинаковых, неподвижных тел лежали перед ним.
Внезапно одна из фигур пошевельнулась. Вик провел ладонью по лицу — нет, фигура действительно шевелилась. Она скорчилась на песке и вдруг как-то неестественно, боком, раскачиваясь из стороны в сторону начала подниматься. Вик попятился.
Фигура поднялась почти в полный рост, потом рухнула на колени. Вик увидел, что губы серого шевелятся. Он что-то говорил — но Вик по-прежнему не слышал ни звука. Было темно, но Вик отчетливо видел, как шевелятся губы серого, который что-то говорил ему перед тем, как умереть. Вику казалось даже, что он видит горящие ненавистью глаза. Нет, он не мог видеть глаз серого — было слишком темно. Но он чувствовал взгляд этих глаз. Взгляд, в котором не было ничего, кроме ненависти.