— Простите, Джек. Мне действительно очень жаль.
— Все в порядке. Я должен был подумать об этом. Но в такой спокойный день… — Он не договорил, однако выражение его глаз было достаточно красноречивым.
Остаток дня запомнился ей плохо, хотя длился целую вечность. Несколько раз к ней заходил Чарли, но Джек так и не вернулся. Возможно, просто не хотел смущать ее. Хотелось на это надеяться, но верилось с трудом.
Она ненадолго засыпала, догадываясь, что причиной тому слабость и бессонная ночь. Потом просыпалась, и ее снова рвало. К тому времени, когда корабль лег на обратный курс — конечно, раньше обычного, — она едва могла поднять голову, руки и ноги тряслись, а кожа была такой бледной, что под ней виднелись тонкие голубые вены.
Должно быть, она снова задремала, потому что очнулась от скрипа открывшейся двери и увидела вошедшего Джека.
— Мы снова в порту, — сказал он, — через несколько минут пришвартуемся. — На лице Бреннена не шевелился ни один мускул, выражение его было непроницаемым, глаза — пустыми и отчужденными. Он пригнулся и вышел.
Дженни поднялась с койки и неверной походкой устремилась в ванную нет, хэд, поправилась она. Вымыв лицо, прополоскав рот и обтерев губкой шею, женщина вернулась в каюту за ведром. Оно было почти пустым, поскольку в ее желудке уже ничего не осталось, но она скорее умерла бы, чем позволила Джеку Бреннену прибирать за ней…
Когда Дженни опорожнила ведро в туалет и нажала на рычаг, как показывал ей Чарли, на нее снова накатил приступ тошноты. На сей раз ей удалось с ним справиться. Наконец ведро было вымыто, отставлено в сторону, и у Дженни слегка полегчало на душе. Она разгладила складки на покрывале, поднялась по лестнице и вошла в кают-компанию как раз в тот момент, когда «Мародер» причалил к пристани. Дженни схватила куртку, парусиновую сумку со сменой одежды и вышла на палубу.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Чарли.
Она слабо улыбнулась:
— Лучше.
— Не волнуйтесь из-за этого. Всех нас тошнило разок-другой.
— Конечно, Чарли. Особенно Джека. — Она пробиралась между мужчинами, собиравшими свои снасти, выслушивала соболезнования, ощущая на себе сочувственные взгляды, но никто из них не испытывал и намека на морскую болезнь. — Передайте Джеку: мне очень жаль, что так вышло, — сказала она Чарли, сходя на пристань. — Скажите, что я знаю, о чем он думает, и что он прав. Все о'кей.
Чарли выглядел недовольным.
— Он захочет проводить вас. Вы же его знаете!
— Не теперь, Чарли. Прогулка пойдет мне на пользу.
Если только ноги выдержат… Она не дала ему времени возразить. Просто повернулась и ушла.