— Замечательно, любовь моя. — Я снова обняла его и поцеловала. — Но ты упустил еще один вариант, с чисто мужской точки зрения.
— Какой? — Ниро недоумевающе посмотрел на меня, отстраняясь.
— А ты не догадываешься?
Ниро молчал, нахмурив лоб. Было видно, что он стремительно размышляет.
— Ты упустил одну маленькую фигуру в своих рассуждениях. Она у тебя получается либо марионеткой, либо исключительно представительницей древнейшей профессии, которую используют втемную. А ведь это может быть не совсем так…
— Ты имеешь в виду путану?
— Конечно…
— Ну, не думаю, — протянул Ниро и отмахнулся. — С ее мозгами, которых хватит только на одно!
— А почему бы и нет, любовь моя? Преступление как бы почти женское. Косметика гораздо ближе к женщинам, чем к мужчинам. Представь себе…
— Нет, не думаю. — Он еще раз махнул рукой. — Она и так, не напрягаясь, имела десяток-другой тысяч баксов в месяц…
— А ты все-таки представь. Дамочке пришла в голову такая мысль, а лежать на спине или изображать из себя мебель ей вроде как и надоело…
— Хм-м…
— Может быть, — я не хотела расставаться со своей версией, — она случайно натолкнулась на какую-нибудь некачественную продукцию, обиделась, а потом поняла, как можно легко шантажировать крупную косметическую фирму. Достаточно, чтобы ее продукция вызывала у людей какое-нибудь раздражение или так или иначе портила их здоровье. Может, она сама предполагала обратиться в суд и стребовать миллион-другой с этой фирмы…
— Что ж… в твоих рассуждениях есть здравый смысл. Но… Ладно, давай дальше…
— Ну а дальше, как ты всегда говоришь, довольно просто. Она могла сама натолкнуться на этого юриста. А может, попросила кого-то из своих клиентов, чтобы нашел такого. Немножко обольстила, немножко растранжирила, может быть, предложила денег, но это уже не принципиально. Короче, она получила в его лице вполне достойного сообщника. Потом кто-то из них решил, что гораздо безопаснее, да и не так накладно для здоровья, чтобы не она выступала на суде как жертва косметической фирмы, а другие люди. А они бы лишь получали гонорар за то, что представляют этих людей на суде. Да… и потом. — Я задумалась.
— Что? — спросил Ниро.
— Да и потом, надо было сделать так, чтобы этот скандал разросся. Ведь одно дело, когда приходит дамочка в суд и, потрясая коробкой крема, заявляет, что из-за этого крема у нее слезла вся кожа на лице или еще что-нибудь в таком духе. Это дело скорее всего замнут. И никаким миллионом здесь и близко не пахнет. Особенно учитывая, что это происходит в стране Тьмутаракании, то есть России. А фирма расположена в гораздо более приличной стране, в Германии. То есть судиться им придется именно там, я не права? А что такое для германского суда какая-то бестолковая россиянка, пострадавшая неизвестно от чего. Они же там «дикари», рассудят немцы. Она же там на лицо себе еще что-нибудь вылила. В лучшем случае нашей путане сделают бесплатную операцию или еще как-нибудь вылечат…