На лужайках позировали «мраморные» доги. Положив тяжелые головы на передние лапы, они исподлобья наблюдали за гостями. А вот статуи, белеющие вдоль аллей, были отнюдь не «мраморными». Обнаженные тела языческих богов и богинь искрились алмазной пудрой. Ночной ветер играл золотистыми прядями. Венки из живых цветов, фрукты, золоченые щиты, мечи, луки и колчаны украшали их стройные тела.
В пруду плавали зажженные свечи, позванивали в ветвях деревьев невидимые колокольчики, одуряюще пахли пышные тяжелые розы.
Рядом с Флорой объявился распорядитель: пухлый живчик с маслянистыми глазками. Заметив интерес Севергина к оригинальному оформлению сада, он пояснил:
— Говорят, первым этот садовый аттракцион придумал граф Демидов, сын знаменитого сибирского промышленника. Этот оригинал даже вошел в историю своими дорогостоящими чудачествами. В приятную летнюю пору барышни Демидовы чрезмерно увлеклись прогулками в античном парке и разглядыванием мужских статуй. Тогда строгий папаша приказал выбелить мелом голых крепостных мужиков и расставить вдоль аллей. В нужный момент «языческие боги» ожили и попробовали догнать визжащих девиц. Но будьте покойны: наши статуи вполне благовоспитанны.
Севергин и Флора остановились возле изящной женской «статуи» с распущенными золотыми волосами в венке из белых лилий.
— Не удивляйтесь, что вместо античной скуки наш сад украшают Лели и Лады. Сегодня мы отмечаем двухсотлетие нашего именитого братства. В нем было множество замечательных людей, что всех не упомнишь: Чаадаев, Тютчев, Гумилев… Еще Федор Глинка, большой патриот и член нашего общества, советовал украшать парки не греческой мертвечиной, а статуями родных языческих богов.
Живчик по-хозяйски похлопал Ладу по «нижнему бюсту» и сделал знак оркестру. Тот бравурно сыграл «Славься…» великого композитора.
— Принято считать, что тайные общества были навязаны русской элите с Запада. Но это не так. Братства, проникнутые местным колоритом, вспыхивали то тут, то там. Русские братства делились не на профанов, учеников, кандидатов и мастеров, как это было принято в Европе, а на мужей, боляр и князей.
— Федор Глинка был членом тайного общества? — удивился Егор.
— Все выдающиеся люди того времени входили в него, иногда даже сами того не ведая…
Забыв про Флору и Севергина, распорядитель устремился навстречу новому гостю. По аллее, рассеянно отвечая на приветствия, шел высокий, стройный человек. Как все «князья», он был одет во фрак и рубашку с белой атласной «бабочкой». Седые пышные волосы, вдохновенно отброшенные с высокого лба, напоминали львиную гриву. С едва заметным беспокойством он оглядывал аллеи, словно искал кого-то среди яркой толпы.