«Если твой правый глаз соблазняет тебя, вырви его…» — припомнил Севергин.
— Напрасные жертвы, — усмехнулась Флора. — Соблазн кроется не в невинных частях тела, а в голове.
Странно, он был уверен, что не произнес вслух этого спасительного наставления.
Флора указала ему на низкое кресло и сама села напротив, поправляя пышную гриву. На резном столике рядом с Егором искрилось красное вино, стояли закуски, и ваза с фруктами — похоже, к его приему готовились.
— Ну что ж, тогда рубите голову, — с шутливым покаяньем сказал он. — А вы, такая смелая, не боитесь оказаться в компании грубого мужлана?
— Нет, внутри вы целомудренны и дики.
— Тогда не понимаю, — буркнул задетый за живое Севергин.
— Я встретила вас, как подобает женщине моего круга встречать прямого потомка Сварога, — пояснила Флора.
«Сумасшедшая!» — мелькнуло в голове Севергина.
— Я не сумасшедшая, — поправила его Флора, и с этой минуты он убедился, что она слышит его мысли. — Сумасшедшие — те, кто пытается обмануть природу и себя. Вы все равно раздели бы меня взглядом. Разве я не права?
Севергин не нашел, что возразить, он вообще немел в присутствии красивых и уверенных в себе женщин.
— Не бойтесь силы своих чувств, — с виноватой улыбкой попросила Флора. — Не бойтесь смотреть на женщин. Слова «женщина» и «знание» вполне родственны. На санскрите «знание» — «Жна», а по-гречески «гнозис», и победить искушение можно только одним способом — уступить ему. Смотрите на меня так, как вам этого хочется.
Севергин жадно оглядел Флору, надеясь успокоиться. Алена, его бедная Алена всегда стыдливо укрывалась от него, и Егора трогала и волновала эта сдержанность. Наблюдая рискованные игры Флоры, он незаметно для себя наливался яростью. Атласные переливы ее кожи дразнили Егора, как красная тряпка молодого пиренейского быка.
— Для древних познание предполагало эротику, с ее напором чувств, с борьбой и наслаждением, — продолжила свою рассеянную лекцию Флора, — уж они-то знали наверняка, что любовь и познание — самый прямой путь к Богу.
— Вы так часто говорите о Боге… Вы верующая?
— Для меня важнее не верить, а знать.
— Опять игра слов?
— Точнее, игра в слова. Но язык — не игра, а скорее философия, и для начала надо знать хотя бы один.
Тонкими, болезненными уколами Флора вызывала его на поединок, и он был вынужден отвечать.
— Крошить слова на части, — довольно странное хобби для такой, как вы… Вам бы больше подошло быть актрисой или танцовщицей с вашей-то фигурой!
— Вы правы, когда-то я танцевала, но как-то слишком быстро повзрослела, приобрела «формы». Мой «индекс длинноногости» упал, и мне пришлось оставить балет. — Голос Флоры дрогнул, словно от давней, мелькнувшей в памяти обиды.