— Ивашка Белая рубашка, люби нас! — глумились лесные девы, и он понял, что сделал что-то не так, и уже ничего нельзя исправить.
Поляна окуталась разноцветным душистым паром. Сквозь густую пелену едва просвечивал костер, и в этом теплом парном тумане кружили причудливые создания, дивные женщины с распущенными волосами, лохматые шишиги, лешие и кикиморы. Из травы, из мха, из-под коры деревьев, из-под коряг смотрели странные существа. Они вышли на свет ночных огней, и самые смелые уже плясали в хороводе и катались через поляну кувырком. Волки и медведи, женщины с лисьими хвостами и мужчины с оленьими рогами пластично, как в пантомиме, вели свои «звериные» танцы. Мохнатый старичок с лозой в руках прогнал сквозь огненные ворота долгогривых коней и белых коз с венками на рогах.
Неслышно подкравшись сзади, кто-то закрыл глаза Егора теплыми ладонями: «Угадай!»
— Флора!
Из сумрака выступила она, вся как светлая ночь: опасная, зовущая. Белая сорочка была опущена с ее плеч.
— Папоротник… Пойдем искать папоротник. — Папоротник-солноповорот, вокруг костра хоровод… — шептала Флора и влекла его в лесной сумрак. — В эту ночь муравьи сбивают муравьиное масло, оно дарует мужскую силу… Чтобы вяз червленый не гнулся, не ломился против женской плоти, против полого места… — вкрадчиво наговаривала она лукавый заговор.
— Ведь ты назвала меня своим братом, — робко напомнил Егор.
— Если б в эту ночь не покумились брат с сестрой, как огонь с водой, не расцвел бы Иван-да-Марья! — ответила Флора.
— Но это же сказка!
— Все сказки — забытые были. Посмотри туда.
На берегу Забыти играл на дудочке паренек в белой рубашке, отняв от губ дудочку, он запел: «Сестрица моя Аленушка, выплынь, выплынь на бережок».
«Тяжел камень на дно тянет, желты пески на грудь легли, шелкова трава ноги спутала. Злая ведьма меня сгубила, на речное дно положила…» — отвечал из тростников девичий голос, и горестными воплями вторили ей кикиморы в травяных шапках.
Флора, задыхаясь, читала заклинанья, похожие на детские считалки. В лесном спектакле она играла роль неузнанной ведьмы, которая обманула добра молодца, прикинувшись Аленушкой.
— На Море-Океане, на острове Буяне лежит камень бел-горюч, — пела Флора — На том Лытыре-Камене спит богатый дед, в сорок шуб одет. Жабы мои, ужи, медяницы да змеи лютые, скоропеи, собирайтесь в круг, уходите вдруг, под Камень бел-горюч, под Громовый ключ! Осы, осы, булатные косы, не кусайте, не жгите, под Латырь уходите. Комарики мои, зуи окаянные, гусляры-скоморохи, веселей играйте, рыбу потешайте. Из-под Каменя того выходит не полоз, а бык пороз пылок и яр! Пробудись, Дид-Ладо! Пробудись, Род! Гори, гори ясно, чтобы не погасло!