— Ну тогда… — Выжидательное выражение, которое появилось на его лице, означало, что он считает вопрос решенным.
К собственному изумлению, Наташа обнаружила, что не в состоянии предотвратить совершенно недвусмысленно надвигавшиеся события. Марк осторожно поставил рюмку на пол. Наташа не мигая смотрела на него в тупом молчании. Он медленно взял у девушки из рук ее собственную рюмку и поставил рядом со своей. Наташины пальцы стали мягкими и безвольными, не оказав никакого сопротивления. Рука Марка погрузилась в ее волосы, а губы мягким, соблазняющим движением коснулись губ девушки.
Наташа тихо застонала и дрожащими пальцами дотронулась до его лица. Сопротивляться было невозможно. Как по волшебству он пробуждал в ней желание — столь сильное, что отрицать его оказалось невозможно. Глаза ее закрылись, а губы приоткрылись в неосознанном приглашении.
Марк с властной сдержанностью, не торопясь, подчинял Наташу магии своей чувственности. Впрочем, его самоконтроль вряд ли был необходим: ощущения, молнией пронзающие ее тело, оставляли после себя мучительный голод, который настойчиво требовал удовлетворения. Она неистово прижимала свои губы к его, принимая все, что он давал ей, и прося еще большего.
Когда язык Марка проник в ее рот, он еще крепче прижал девушку к себе. Наташу обволокло необыкновенным теплом, от которого, казалось, даже кости плавились и тело с готовностью льнуло к нему. Она не могла отказать ему ни в чем. Когда рука Марка скользнула по плечу и оказалась на ее податливой груди, не защищенной ничем, кроме тонкой туники, Наташа почувствовала, что ей не хватает воздуха.
Ее шокировала собственная распутность. Еще никогда она не сдавалась так внезапно, никогда не позволяла мужчине зайти так далеко с такой свободой. Марк с легкостью брал все, что хотел.
— Марк, — простонала она, выворачиваясь и освобождая губы.
Но Марк тут же начал целовать ее шею и с дьявольским коварством его губы пристроились в чувствительной ямочке. Наташа задохнулась от невыносимого удовольствия.
— Марк, прошу тебя, остановись! Мне нужно перевести дух.
Он тихо рассмеялся, явно довольный собой.
— Так быстро, моя прелестная Клеопатра? Очень скоро тебе понадобится гораздо больше кислорода!
— Я выразилась не буквально, а фигурально! Ты действуешь слишком напористо! Я ведь еще не решила, позволить ли тебе остаться на ночь.
— Это было предопределено давным-давно теми силами, которые неизмеримо могущественнее нас.
Запрокинув голову, Наташа всмотрелась в озорное выражение его глаз. Интересно, он говорит всерьез или просто проверяет, насколько она легковерна? Однако сама девушка пребывала в такой растерянности, что у нее не было ни малейшей возможности разгадать душевное состояние Марка. Внутри ее шла борьба между разумом и желанием, от раздиравших противоречий у Наташи уже начинала кружиться голова. Чтобы разобраться в буре собственных запутанных чувств, ей требовалось время.